— Я сейчас расскажу, как узнать, есть ли в доме барабашка, — страшным таинственным голосом говорила моя мачеха Настя гостям за столом. — Нужно аккуратно перед сном поставить тапочки у кровати. Если наутро они разбросаны, то это сделал барабашка.
— Да, это я отлить выходил, — закричал через стол мой отец-именинник, и вся мужская половина приглашённых дружно заржала.
Настя покраснела, надулась, как помидор, грозно глядя на мужа сквозь бутылки и вазы с цветами. Она специально села подальше от него, чтобы он своими комментариями не портил важные женские разговоры, но папа умудрялся дистанционно всё испортить.
— Дина, какой самый большой музыкальный инструмент? — сквозь шум шептала мне на ухо племянница Анюта. Единственный ребёнок на дне рождения у моего отца. И я к ней намного ближе, чем к взрослым мужчинам и женщинам, родным и знакомым, хотя мне двадцать три года будет.
— Орга́н, — ответила я, усадив малышку к себе на колени. Моя любимая девочка, волосики жидкие, светлые, как у моей старшей сестры были, и глазки карие. Ей пять лет.
— А самый маленький?
— Варган? — улыбнулась я, залпом выпив стопку янтарно-жёлтой настойки.
— Неправильно, — хитро протянула Анюта, щуря глаза, как делала её покойная мать Марина. — Нано арфа.
— Ну, раз нано, то, значит, нано варган будет меньше, — улыбнулась я, стараясь не замечать мыльный взгляд зятя, что уселся напротив меня, и как бы я не распушала букет из гвоздик в хрустальной вазе, стоящий на столе между нами, спрятаться от его назойливых голубых глаз не получалось.
Народ затянул песню, Анюту забрали к себе бабки, и я, свободная, незаметно вынырнула из-за стола. Выйдя из тёплого гостиного зала, попала в холодную часть большого холла, метражом с мою однокомнатную квартиру. Медленно нагревались батареи, работал целый день дровяной котёл.
У папы имение шикарное. Дом — просто замок! На первом этаже куча помещений, а наверху двадцать комнат. К папе ездят заядлые охотники. В этот раз гости останутся с ночёвкой: завтра будет охота на волков. С детства это не любила, но раз решила на Новый год остаться у родителя, с Анютой погуляю, покатаемся на санках, на коньках, но на охоту не пойдём.
Я украдкой огляделась. Накинула на плечи свою куртку и выскочила покурить на крыльцо.
Пританцовывая в туфлях от крепкого морозца, я крошила острыми каблуками кромку льда на деревянных лагах. Быстро прикурила, чтобы успеть хапнуть свою дозу никотина, пока тело не остыло. На празднике сорок семь человек, я одна курю. Но только когда выпью.
— Как школьница за гаражами во время перемены, — послышался голос зятя, и я вздрогнула, обернувшись.
Он вышел ко мне, в ярком зимнем солнце сверкнули нереальной голубизной его раскосые глаза.
— А, Ром, привет, — как будто не здоровались с утра.
После смерти сестры я с ним не виделась ни разу, хотя к Анюте ездила всё время и забирала к себе иногда с ночёвкой. Да и когда Марина была жива, встречались нечасто. Он богатый бизнесмен, даже на праздниках телефон от уха не отрывает, весь в делах. Удивительно его видеть здесь в охотничьем костюме без охраны и телефона. Можно поговорить и даже рассмотреть, чего особо делать не хотелось, он мне родственник, пусть и не кровный. А мои пристальные взгляды особи мужского пола всегда неправильно понимают. Я никогда не даю повода думать, что мужчина мне интересен, если не желаю продолжения знакомства. А я не желаю!
