Сказка об Иване, крестьянском сыне, и Чуде-Юде

В некотором царстве, в некотором государстве жил да был богатый крестьянин. И было у того крестьянина три сына. Старший сын Федор был парнем умным, но ленивым – очень любил свою работу на других спихнуть. И умел это делать. Средний сын Степан был тоже ленивым, но красивым и до девок охочим. И эта страсть его была куда сильнее лени. Младшему Ивану ни ума, ни красоты от природы не осталось, зато здоров был необычайно. Чем старшие братья часто пользовались.

Как-то приснился богатому крестьянину страшный, да вещий сон. Будто бы пришло из заколдованного леса чудо-юдо поганое, змей о трех головах. Истоптал тот змей землю родную, испепелил дыханьем огненным, а людей и животину домашнюю сожрал! Закручинился богатый крестьянин, стал он думать – как беды избежать. И чудо-юдо поганое до жути боится, и хозяйство, тяжким трудом нажитое, бросать жалко.

На следующую ночь другой вещий сон приснился крестьянину. Пришел к нему во сне старый ведун, да и говорит ему:

– Течет между колдовским лесом и вашим царством-государством темная река. Вода в той реке мертвая. Если вступит в ту воду кто живой – вмиг умрет! Редкая птица долетит до середины той реки – падает замертво от тумана, который никаким ветром не развеять! И есть через темную реку единый мост – Калиновый. Не миновать того Калинова моста чуду-юду поганому. Пошли к Калинову мосту своих сыновей. Узок мост, и не то, что одного змея, рать целую можно у того моста сдержать!

Позвал утром к себе богатый крестьянин сыновей своих, да говорит:

– Сыны мои любимые! Много лет я растил вас, кормил да оберегал, пришло время и вам службу сослужить!

– В армию не пойду! – сказал старший сын.

– Пусть вон Ванька идет, – согласился сын средний, – у него здоровья больше, чем у нас двоих!

– Цыц! – сказал отец. – Я еще не все сказал. Служба ваша будет вот такая. Приснился мне вещий сон, что собирается напасть на нас чудо-юдо поганое из колдовского леса. Все истоптать, сжечь, а нас и скотину нашу сожрать. А еще приснился мне старый ведун, который посоветовал встретить Змея трехглавого у Калинова моста, что через Черную речку перекинут. Ту речку вброд не перейти, а мост узок. Если не пощадите живота своего – не пропустите супостата на родную землю. И нет у меня другой надежды кроме вас, сыны возлюбленные, ибо стар я уже для дел ратных…

Промолчал в этот раз Федор, так как ничего утешительного по поводу вещих снов и старых пердунов в них не мог отцу сказать. Лишь головой покачал. И Степан промолчал, потому как отвлекся от слов отца, про поповну Софью Игнатишну вспомнив. Иван же из всего сказанного понял лишь то, что за отца надо какому-то чуду рыло начистить. На что он был всегда готов.

– Не беспокойся батюшка, – ответил с поклоном младший сын, – мы с братьями супостата завернем. А заупрямится – свернем башку, или сколько их там у него? А, не важно!

Обнял богатый крестьянин своих сыновей, уронил слезу каждому на грудь, вручил по котомке со снедью и благословил на подвиг ратный.

Вот пришли братья к Черной речке, нашли они и Калинов мост, что был через нее переброшен. У того моста стояла старая замшелая избушка, наполовину в землю вросшая. Решили в ней остановиться. Сели за дубовый стол и стали решать – кому ночью в дозор первому идти. Предложил старший брат в «камень-ножницы-бумагу» сыграть. На раз-два-три Федор выкинул «бумагу», Степан – «ножницы», а Иван муху поймал.