Светлана
Света стояла на перроне и тихо плакала, прижавшись к плечу Женьки, крупного, симпатичного светловолосого парня. Он крепко обнимал любимую девушку, гладил по мягким волосам и приговаривал:
– Светик, ну неделя туда, три дня там и неделя обратно. Время быстро пролетит, будем на связи.
– Женька, ну почему мама сама не поехала за бабулей? Ну почему я? И на поезде, к тому же! Ведь у отчима денег полно!
– Светик! Ключевое слово – «у отчима». Бабушка – мама твоей мамы, а не его. Да и нельзя ей на самолете, ты сама говорила, что у нее больное сердце.
– Жень, а мне-то можно. Ну хоть туда на самолете отправили бы! Две недели в дороге трястись!
Женька развел руками:
– Не знаю, Света. И у меня как назло не очень с деньгами. Я бы сам тебя хоть в одну сторону на самолете отправил. Но…– и Евгений снова развел руками.
– С первого пути отправляется скорый поезд Москва-Владивосток.
Будьте осторожны, – ожил громкоговоритель.
– Девушка, давайте-ка в вагон, или остаетесь? – проводник внимательно глянул на Свету, а про себя подумал: «Эх, повезло парню, такая красавица досталась! И любит его, похоже. А мне и познакомиться некогда! За неделю пути отношений не построить».
Света напоследок прижалась к Жене, он поцеловал ее крепко в губы, влюбленные нехотя отлепились друг от друга, и Света вскочила в состав, уже тронувшийся с места.
Поезд быстро набрал скорость, и вот уже не видно Женьки. Света же еще долго стояла у окошка и лила слезы, тихонько, маленьким язычком ругая маму.
А не знала она того, что отчим купил путевки на Сейшельские острова еще зимой. И будут они с матерью целых двенадцать дней купаться в океане, жить в шикарном отеле и потягивать коктейли, а Светлана тем временем будет трястись в вагоне доблестной Российской железной дороги. Ну кто тогда знал, что матери его жены станет совсем плохо, и будет решено перевезти ее из Владивостока в Москву?
Из Светиного купе вышла старушка, бесшумно подошла к ней.
– Ну что ты, милая! Не стоит так расстраиваться. Пойдем, чайку попьем.
Света подняла на бабусю огромные карие глаза и спросила удивленно:
– Почему не стоит?
– Ой, – замялась старушка, – и сама не знаю. Вырвалось! Пойдем, пойдем. Чайку попьем, а может кофе хочешь? У меня есть в термосе! Хороший, из «старого доллара»!
– Откуда? – улыбнулась Света.
Старушка засмеялась:
– Никак не могу запомнить название этой сети кафешек, а вот созвучно оно «старому доллару». Это я легко запомнила.
– Старбакс, – рассмеялась Света.
– Точно! – улыбнулась пожилая женщина.
Расстройство как рукой сняло.
– Меня зовут Света Пономарева.
– О, как официально! А я Алтуфьева Ирина Степановна.
Дамы, жеманясь, протянули друг другу ручки и пожали за кончики пальцев, снова рассмеялись.
Плохое настроение Светы испарилось, будто его вовсе не было.
Ирина Степановна налила кофе из термоса из того же «старого доллара» в тончайшие фарфоровые чашечки.
– Ничего себе! – обомлела Света, – мама такие только для гостей достает, а вы в поезд взяли.
– А я в том возрасте, когда глупо экономить, тем более посуду. Это всего лишь вещь. Самое страшное, что может с ней случиться: разобьется! Не беда – купим новую. Ах, если бы также легко решались и другие …– Ирина Степановна помедлила, прежде чем сказать следующее слово, но передумала его говорить, хотя и так было ясно, что вертелось у нее на языке.
