Все жанры Все авторы
Волчья хватка-3 - Сергей Алексеев

Волчья хватка-3

Страниц

195

Год

—

"...Разлет авто ждал, глядя вверх, как ожидают рассекречивание активисты под ветромом по дереву. Старик подошел к нему и взглянул сверху с глазами, наполненными смертью умирающего феникса. Он передал молодому парню свои тяжелые ботинки - руки прогнулись, но он терпел. Затем он скинул с себя тяжелый мешок, еле-еле извлекая сверток из белой ткани, сделал рывок и положил его на грудь. Будучи маленьким внешне, он оказался таким тяжелым, как будто его придавило куском стали - невозможно перевести дух и сказать слова! Слегка облегченный, он двинулся назад, в лесную чащу, не касаясь земли. Показалось, что если он оттолкнется ногами, то взлетит. Но его безжизненные руки напоминали разомкнутые крылья изможденной птицы... Разлет проводил старика взглядом, с трудом вздохнул. - Что он положил на грудь? - хрипло произнес. - Похоже на камень... Белая Ведьма развернула ткань. - Это тяжелее камня. Это Нескончаемая Книга..."

Дополнительная информация: В этом переписанном тексте мы изменили некоторые слова и выражения, чтобы сделать его уникальным для поисковых систем. Мы также добавили описание феникса и его смерти, чтобы создать более яркую картину для читателей. Вместо оригинальных персонажей "Старец" и "Белая Дива" мы использовали "Старика" и "Белую Ведьму", чтобы придать тексту дополнительное загадочное настроение. В целом, текст стал более запоминающимся и уникальным для поисковых систем.

Читать бесплатно онлайн Волчья хватка-3 - Сергей Алексеев

Глава 1

Ловчие иноки много ночей с табуном жили, спали с лошадьми, в бане не мылись, и так пропитались потом, что за версту разило. С сумерками ещё и навозом натирались, дабы окончательно отшибить запах человеческий, и всё одно волк людей вынюхивал. Порыщет около, попугает из призрачной белёсой тьмы, встревожит табун, вынудит сбиться в плотный круг, защищая молодняк. И так до восхода куражится, стервец, не даёт кормиться!

Сеголетков зверь не трогал, к жеребцам и близко не подходил, невзирая на их стать; норовил кобылиц отбить, угнать, причём молодых и справных. Ровно толк знал в лошадях, и не резал, не рвал мяса, крови не вкушал, чтоб насытить утробу, – будто для неких иных нужд похищал!

Было чему дивиться.

Сколько раз потом ходили следом, лес прочёсывали частым гребнем, выстроенным из послухов и черноризников. Ни кобылиц, ни следов пиршества, ни матёрого, ни логова! Будто из-под земли является разбойный зверь и туда же уходит вкупе с добычей. Пока стерегут, близко не подойдёт, круги нарезает поодаль, но стоит на ночь без караула оставить либо стража заснёт, тут непременно и выскочит, сатана. И опять за ночь одной-двух молодок недосчитаешься. Эдак-то весь монастырский табун изведёт!

Думали уж, блазнится пастухам и не волк это – радонежские разбойные люди шалят либо ордынцы, прибегая из своих баскачьих становищ. Хаживали к тем и другим, по уговору в полях и дворах всех коней озрели, на дальних и ближних торжищах приглядывались, на дорогах перехватывали – ни единой кобылки не сыскали. А у монастырских лошадей шеи, таврённые косым крестом, знака не вывести, да и породы не спрятать, всего-то две масти – гнедые да соловые.

Ровно в преисподнюю сводят коней!

Игумен Сергий уж самых дошлых ловцов посылал в надзор. Иноки засидки устраивали на подступах, живым поросёнком заманивали, на волчьей тропе даже ловчую яму копали, да всё ему нипочём. Будто потешается шалый зверь над божьими людьми! И вот тогда настоятель Троицкой пустыни отнял от важного ремесла на дору мужающего гоношу Кудреватого, велел пойти в ночное и низвести озорного конокрада. Невзирая на молодость, отрок не только в ратном деле преуспел; в ловчем промысле сведомым слыл, ибо с детства впитал отеческое ремесло. Добыть матёрого ему по нраву и славе бы пришлось.

– Добро, отче! – вдохновился и не сдержал хвастовства гоноша. – Тебе его как доставить? Шкуру или живого да сострунённого?

– Да хоть в шкуре, хоть без, – не внял бахвальству Сергий. – Токмо гляди, свою побереги. Для иного дела сгодится.

Кудреватый в Радонеж сбегал, там отыскал на хозяйских дворах матёрую суку в охоте, испросил милости:

– Не баловства ради, пользы для! Прости, Боже!

Поймал собаку, течкой сапоги намазал, после чего на палку их и через плечо, да в ночь, босым на монастырское пастбище. Стражников в обитель отослал, один с табуном остался и при себе только кнут о трёх колен, петли верёвочные да засапожник малый. Обулся, по-волчьи нарыскал окрест поля, заячью сметку сделал и у своего следа затаился. Дошлый сын ловчего ведал: гон у волков в феврале, однако зверь охочую суку в любое время не упустит, непременно нюхом возьмёт, настигнет и не побрезгует огулять.

До рассвета табун пасся преспокойно, а тут забрезжило, и кони запрядали ушами, заржали тревожно. Сбились в круг, жеребцы задом к супротивнику встали, дабы зверя отлягнуть, кобылицы с молодняком внутри сгрудились.

Вам может понравиться: