Осколок Тунгусского метеорита

– Вот такие вот дела… – Маша невидящими глазами смотрела прямо перед собой, – Что делать? Хоть вешайся. Только он этого от меня и ждет.

– Да уж, влипла ты, Русакова, по самые уши! – ответила Танька и помахала рукой официантке, чтобы принесла еще пирожных.

Кафешка была так себе, но поскольку находилась рядом с офисом агентства недвижимости, где трудилась Танька, то ее тут все знали. Да и ее коллег тоже. Потому что офис представлял собой две крошечные душные комнатенки, заваленные бумагами, поэтому многие дела решались здесь же, в кафе. Агентство было так себе, не из лучших, дела у него шли ни шатко ни валко, однако Таньке, по ее собственным словам, хватало на хлеб и масло. И на пирожные.

Официантка принесла фруктовую корзиночку и чизкейк, фамильярно похлопала Таньку по мощному плечу – кушай, мол, к Рождеству зарежем – и удалилась.

Танька на прозрачный намек не обратила внимания, она всегда была толстой. И ни капельки по этому поводу не переживала, и ничуть не расстраивалась. Фамилия ее была Тусова, и за свои габариты получила она в школе кличку Танька Ту-сто-четыре.

Они дружили с пятого класса. Как открылась у них во дворе новая школа и две девочки сели вместе на третью парту в среднем ряду, так и просидели до окончания школы вместе. У Таньки характер легкий и бесшабашный, она на все неприятности только рукой махала, и они сами улетучивались.

И уж если сейчас вместо обычного своего «не парься, Русачок, все образуется» она говорит, что Маша влипла, то, значит, так оно и есть. Да она и сама понимает, что жизнь ее ужасна и беспросветна. Давно, несколько месяцев. А на самом деле полтора года. Весь этот кошмар начался полтора года назад. Только она тогда думала, что нашла наконец свое женское счастье.

Господи, что с ней стало, тут же опомнилась Маша, она даже думает теперь, как героини женских романов! Вот уж чего раньше никогда не было…

– Ты окончательно решилась? – спросила Танька невнятно, оттого что жевала корзиночку. – Не будет так, что ты позвонишь мне и скажешь, что все в порядке, что вы выяснили отношения и ты решила дать ему еще один шанс?

– Да ты о чем? – Маша отодвинула пустую чашку.

– Я о чем? – возмутилась в ответ Танька. – А что – не было этого? Я, как полная дура, уж документы подготовила, к начальству вышла, а ты мне звонишь – полный отбой! Дескать, это было ошибкой, ты погорячилась, он, Рустамчик твой, осознал свою вину, надо, дескать, подходить к нему с другой меркой, вы с ним, дескать, воспитаны на разных сказках, поэтому не можете понять друг друга…

– Я это говорила? – изумилась Маша.

– И еще много такой же чуши, – угрюмо подтвердила Танька.

Маша поникла головой и тяжко вздохнула.

– Теперь точно не передумаю, – сказала она после долго молчания, – теперь уже полный край. Домой боюсь идти, бить он меня начал.

– Бить? – Таньку наконец проняло.

– Да тише ты, – прошипела Маша, – вон, люди оглядываются.

– Да какие тут люди, все свои! – отмахнулась Танька. – Кому какое дело? То-то я гляжу, морда у тебя какая-то не такая…

– Это зажило уже, – Маша совсем пала духом, – в первый раз ударил, когда пришла поздно после презентации. Ну, довез меня начальник на машине, а что такого? Выпили там, он и взял такси, нам по дороге было… А Рустам меня встречает – весь в поту, глаза горят, как у дикого кота, обозвал по-всякому да по щекам отхлестал. Я, конечно, возмутилась – что ты себе позволяешь, как смеешь? А он тогда схватил меня за шею – думала, задушит. Ну, опомнился потом, прощения просил, на коленях стоял, на руках носил…