Озеро: воскресшие

Люди страдают. Люди умирают. Целые экосистемы рушатся.

Мы находимся в начале массового вымирания,

и все, о чем вы можете говорить,

это деньги и сказки о вечном

экономическом росте.

Как вы смеете!

Г. Тунберг

Вокруг было только озеро, усеянное мелкой рябью. Озябшее под промозглым ветром, оно покрылось гусиной кожей. Весельная лодка стояла на месте, раскачивалась из стороны в сторону. Что-то ударилось о днище, легко, едва заметно. Под левым бортом в ледяной воде тенью проскользнул рыбий хвост. «Их здесь видимо-невидимо», – подумала Мэри, зачерпывая воду ладонью.

– Тебе придется сплавать на разведку.

От раздавшегося за спиной голоса ей стало страшно. Она догадалась, что сейчас будет.

Еще секунда, и вода поглотила ее. Холод сковал легкие, надавил на грудь, сердце замерло так надолго, что казалось, не забьется снова. Озеро было чистым, прозрачным, будто смотришь через омытое дождем стекло. Вверху – тяжелая громада серых облаков. Лодка была так близко, стоило только протянуть руку, но на корме маячила все та же тень. Она изрыгала смех, источала злобу, исходила издевательствами. Тень все росла и росла, пока не заслонила собой небо.

Мимо проплыла крупная рыба. Она посмотрела на Мэри прозрачным невыразительным глазом, открыла рот – сквозь ее губу, разрывая плоть, торчал крючок. Мэри потянулась к рыбе, но та уже исчезла, затерялась среди длинных водорослей. Неба больше не было видно, до дна оставалось еще немного. Водоросли гладили тело Мэри, обвивали ей ноги, поворачивали лицом вниз, чтобы она могла насладиться падением в тишину, из которой уже не выплывет. Но ее слух вдруг уловил протяжный рев сирены. Может, так барабанные перепонки реагируют на давление воды? Вой все нарастал, монотонный, нота за нотой. И тут ужас овладел Мэри. Она начала истошно биться, пыталась всплыть, но тело уже не слушалось. Движения неловкие, как у жучка, свалившегося в воду. Наконец рев в ушах стал невыносимым, и пузыри воздуха метнулись к поверхности – Мэри закричала.

Она села на постели. Полумрак вокруг постепенно, один за одним, открывал перед ней контуры предметов в спальне. Черным прямоугольником восстал тяжелый дубовый шкаф, от стены отделилась кирпичная громада камина, проявились витые опоры балдахина, тянущиеся к потолку.

Звук сирены раздавался, казалось, со всех сторон и был более чем реален. Мэри, вся обращенная в слух, выглянула за дверь, – в длинном коридоре никого, только занавеска одного из окон парусом раздувается на ветру. Она закрыла за собой массивную дверь и, осторожно ступая по ковру, свернула в тупик, туда, где за гобеленом пряталась низкая потайная дверь. Крутая винтовая лестница вела прямиком на первый этаж. Десяток слепых поворотов, за каждым из которых можно было неожиданно наткнуться на кого-нибудь. Но здесь они появлялись редко – Замок был большим, а воскресших еще очень мало.

Войдя в просторную кухню, Мэри остановилась у разделочного стола. Четверка стояла у ящика с инструментами, перед ней в стене зияла глубокая дыра.

– Это наша озерная сирена? – обеспокоенно спросила Мэри Четверку.

– Нет. Это сигнал атлантического барьера, в бухте Кастлемаин. Один из «Моисеев» поднял тревогу, океан вышел на километр вглубь суши. Идут спасательные работы, – отчиталась Четверка. В последние месяцы андроиды получали информацию о наводнениях первыми, чтобы в случае опасности эвакуировать хозяев из зоны затопления.