Вечерние сумерки медленно заполняли столичный мегаполис. Городская улица в этот час была запружена прохожими, озабоченно курсирующими по своим делам. Плотные толпы людей двигались, как на кинопленке, по направлению к светящейся за углом большой букве «М». Мелькали самые разные лица – среди них, моложавое лицо мужчины лет тридцати. Ловко лавируя среди толпы прохожих, он остановился на перекрестке, пережидая красный свет.
Высокий, подтянутый, темные волосы небрежно собраны в хвост на затылке. Парень возвращался с работы в свою двухкомнатную квартиру, чтобы наспех перекусить и отдохнуть несколько часов перед ночной сменой. Он мог бы конечно зайти в студийную столовку, – где вполне приличная еда, – как это делали его коллеги, помощники оператора и ассистенты режиссера… но все они не имели того преимущества, какое имел он – он жил в двадцати минутах ходьбы от студии. Такое редко перепадает жителям мегаполиса.
Работать ему приходилось в две смены, чтобы накопить средства на загородное жилье. Заветная мечта провинциала… Неожиданно он напрягся, заметив в толпе прохожих знакомый изящный силуэт. В это самое время красный свет светофора сверкнул зеленым и толпа двинулась на противоположный тротуар. Парень перебежал вместе со всеми и оказался в полуметре от молодой женщины. Ловким движением гимнаста он схватил ее за руку, разворачивая к себе:
– Яна? Синицина? Ты?
Женщина обернулась к нему.
– Макс? О, нет! Не может быть!
Они радостно приветствовали друг друга.
– Надо же! Не думала, что встречу тебя! – воскликнула она, хотя глаза ее цвета бирюзы говорили об обратном:… «Думала! Надеялась! Мечтала!!!»
Оба застыли на мгновение. Он обнял ее за плечи, заглянул в глаза:
– Ты не торопишься? Давай ко мне. Я здесь недалеко живу, вон в том доме напротив, – махнул он рукой, показывая направление. – Ну, погнали! – и он увлек ее к многоэтажкам напротив.
Минут через десять оба оказались в небольшой съемной квартирке Макса.
– Давай, располагайся, я мигом! – говорил он, помогая ей раздеваться.
Яна огляделась в прихожей, заваленной до предела разного рода аппаратурой. Дальше – комната, половину которой занимали книжные полки и громадный письменный стол. На нем стояли компьютер, фотоаппараты и лампы самых разных диаметров.
Яне показалось, что она попала в аппаратную звукозаписи.
Макс суетился, бегал от холодильника в комнату и обратно.
– Ты что будешь пить? Вино, или покрепче? – кричал он из кухни.
– То же, что и ты!
– Тогда вино.
Он вошел в комнату с бутылкой вина. Поставил на стол. Вернулся за закуской.
– Вот… «чем богаты»…я не ждал гостей… – он разложил на столе закуску, холодную курицу, сыр, – улыбнулся ей, приглашая к столу.
– Это самое то! Как в хорошем ресторане, – радостно заметила она.
Расселись за столом. Он разлил вино по бокалам. Пили вкусное грузинское вино.
– Пять лет прошло… Целая вечность…
– Ну, рассказывай!
Яна начала рассказывать Максу о последних новостях в их небольшом уральском городке, где они оба родились, где встречались и любили друг друга, где расстались перед отъездом Макса в Питер.
А он, тем временем, незаметно рассматривал ее: – прямые белокурые волосы… открытые голубые глаза… растерянная улыбка таких знакомых ему очертаний губ…
