Пропасть

События, описанные в этой книге, происходили в Петербурге, а точнее на Петроградской стороне, а еще точнее в той её части, что обращена к центру города, и хоть и не имеет четких границ, но представляет собой особенную среду, способную удивить разнообразием как архитектурных форм, так и населяющих ее жителей.

Несмотря на то, что именно отсюда начинал строится город, а возможно, и благодаря этому, улицы здесь удивляют своей кривизной, редко пересекаются под прямым углом и норовят сбить с толку свернувшего с основных магистралей в поисках нужного ему адреса прохожего. Дело в том, что пока правители тщательно планировали и затем регулярно застраивали просторы Центра и Васильевского острова, здесь, под боком у Петропавловской крепости, город развивался и жил по своим законам. Здесь селились своими слободками первые строители того самого парадного Петербурга, здесь строили свои казармы военные гарнизоны – первые обитатели крепости и города, здесь же кипела торговля на первом в городе рынке. Поначалу места хватало всем, и каждая слободка имела свою собственную планировку и организацию, но со временем они разрастались, объединяясь и поглощая друг друга. Разные улицы срастались в одну, переламывающуюся по несколько раз там, где были границы слободок. Застраивали эти улицы также кто во что горазд, в зависимости от фантазии, достатка и потребностей. К тому моменту, когда власти обратили свой взор на эту часть города, она уже представляла собой подобие лоскутного одеяла с кривыми улицами, нерегулярной застройкой и проплешинами пустырей там, где земля по той или иной причине никому не пригодилась. Взгляните на карту, и вы без труда поймете по причудливой сетке улиц, о какой именно части города пойдет речь.

После строительства мостов на Петроградскую сторону ситуация изменилась. Район вдруг оказался весьма престижной зоной в самом центре города. Территории вокруг, вдоль Большого и Каменноостровского проспектов, как смогли урегулировали, но кварталы, примыкающие к зеленому массиву Александровского парка, бывшей эспланаде Петропавловской крепости, так и сохранили свою причудливую планировку, больше напоминающую какой-нибудь средневековый город, чем остальные исторические районы Петербурга с регулярной застройкой. Здания поприличней здесь, конечно, привели в порядок, оставшиеся пустыри застроили новыми весьма фешенебельными доходными домами, в которых с удовольствием селились нувориши, но окончательно представительским этот район так и не стал. Слишком много осталось тут небольших купеческих зданий, ремесленных и складских помещений, обязанных своим появлением рынку, деревянных домов разной степени ветхости и достатка, а также доходных домов попроще, что успели здесь появиться до эпохи перемен.

Революция и установившаяся вслед за ней советская власть также не способствовали повышению статуса района. В доходных домах – и богатых, и бедных – в ходе «уплотнения» были организованы коммуналки, в которые заселили пролетариат, а на месте совсем уж ветхих деревянных домов появились скромные «сталинки», в которых обитала немногочисленная, но весьма заметная в Ленинграде интеллигенция.

Новое время лишь увеличило многообразие жителей, добавив к и без того разношерстной публике, которую, несмотря на разный социальный статус, объединяло главное – бедность, новых внезапно разбогатевших обитателей. Поначалу у этих обладателей лихих денег вошло в моду расселять коммуналки и выкупать бывшие когда-то шикарными квартиры в тех самых фешенебельных доходных домах. А чуть позже построились тут и немногочисленные, и от этого еще более дорогие, новые дома в основном на месте совсем обветшавших за советские годы деревянных строений, окончательно изжив этот класс построек из городского пейзажа.