Бутылка в море

Мне в жизни везет. Я не помню свою семью, не помню серое детство, не помню, как жила до этой клиники. Я быстро все забываю. Макс говорит, что это большая удача. Мой лечащий доктор не разделяет мнение Макса, но Максу я доверяю больше. Потому что он говорит правду, а доктор – нет. Ну, скажи, что все хреново, детка, у тебя болезнь какая-нибудь, типа Гейм-Овэра, и ты всю жизнь периодически будешь все забывать и начинать заново, а он говорит, что такой болезни нет.

Я здесь с весны, то есть уже полгода. Состояние мое стабильно. Странное выражение. Мне разрешают общаться с новичками. Странные они. Как щенки. Я видела когда-то щенка, совсем маленький кутенок, еле передвигался на толстых непослушных лапках, пищал, тыкался в ладошку моей подружки, словно искал что-то. Подружка ему молока налила в блюдце, корм насыпала, а он все тыкался, спотыкался и пищал. Почему? Мне тогда это не понятно было. И сейчас не понятно. Чего этим новичкам не хватает? Иногда я гуляю вместе с ними по парку клиники. Листья шуршат под ногами – я слушаю, новички бубнят – я слушаю. Листья зачастую шуршат содержательнее.

Новички все одинаковые. Я их не запоминаю. Плачут, говорят, что завязали, потом вдруг начинают угрожать, требовать дозу и снова плачут. К ним приезжают родственники на красивых машинах. Эти машины мне не дают покоя. Очень нравятся. Я хочу прокатиться. Особенно нравится одна, черная с откидывающейся крышей, на ней приезжает девушка. У нее в клинике брат.

Первый раз я увидела черную машину спустя месяц после поступления в клинику. Девушка привезла своего «кутенка». Мне они сразу понравились: машина и девушка. Я как раз возвращалась с рыбалки (у нас такая терапия, расскажу, если не забуду), надо было отметиться у Макса, как у старшего, что я закончила сеанс, поэтому я шла в главный корпус. Парковка была практически пуста. Несколько машин, принадлежавших работникам клиники, стояли вразнобой. Пятница у нас не день для посещения. Накануне выходных незачем портить настроение.

Из здания вышел директор клиники. Я немного удивилась, что он встречает меня. Неужели меня выписывают? Зачем? Мне здесь нравится. Но когда к входу подъехала шикарная черная машина, за рулем которой была та красивая девушка, я успокоилась. Встречали не меня. Девушка выпорхнула из машины и попыталась вытянуть из салона мальчишку лет тринадцати, который плакал и кричал.

Не смотря на щуплую комплекцию ребенка, изъять его из машины самостоятельно девушка не смогла. Директор подскочил и, не имея возможности дотянуться через девушку к мальчишке, но всячески стараясь помочь, схватил ее за талию и принялся тянуть. Зрелище было забавное, теперь девушке приходилось бороться с упрямым мальчишкой и нападающим с другой стороны директором. Это только в сказке можно вытащить репку через дедку, бабку, Жучку и так далее. На практике бабка весьма помогла бы репке, отвлекая дедку своими формами. Размышляя о репке и ее мучителях, я не сразу поняла, что обращаются ко мне:

– Диана, нам нужна помощь санитара, – пыхтел директор. – Ты меня слышишь? Диана!

Я знала, кто может помочь. Мой лечащий доктор просил Макса следить за историями болезней пациентов. Истории велись в электронном виде и хранились в специальной базе данных, доступ к которой был только у врачей. Макс гордился тем, что ему сделали допуск. Пусть и не полный, как у доктора, но все же допуск. По утрам Макс частенько сидел в кабинете моего доктора и просматривал истории. Увидев меня, он сразу понял: дело неладно. Я махнула ему рукой и побежала обратно. Макс бежал за мной.