Литература 20 века читать онлайн бесплатно - страница 184

Книга рассказывает о приключениях группы арабов, которые гребут на каике в регионе Палестина, Сирия и на берегу Средиземного моря. Они красивы, сильны и гибки, похожи на птиц. Арабы используют весла чтобы передвигаться по волнам и песни, чтобы поддерживать себя в труде. Вторая часть книги переносит читателя в порт-Одесса, где стоит пароход, готовый отправиться в морское путешествие.

Величественный Петр Алексеевич, первый император Российской Равнины и член династии Романовых, однажды отправился на увлекательный путешествие по своему владению. После того, как провел весь день на пиру у своего верного сенатора Шафырова в его роскошном замке на острове Кайвусари-Фомина, Петр, в хорошем настроении и желании продолжить ночное развлечение, пустился в плавание на своей лодочке по великой реке Неве. Его целью был гостеприимный трактир Австерия, который находился на Перузину-острове, где он и намеревался пропустить допьянствованную ночь в компании своих друзей и приятелей. Таков был необычный и захватывающий маршрут, выбранный императором, который не перестает удивлять и вдохновлять нас своей богатой историей.

Книга рассказывает о вечере главного героя, Полунина, и его друга Архипова, проведенном за шахматным столиком в их усадьбе. Вера Львовна, жена Полунина, занимается своими делами и общается с дочкой Аленой. Вечером к ним приходит Алена с едой, они ужинают молча. Потом мужчины продолжают играть в шахматы, а Вера Львовна сидит на диване и разговаривает о живописи, упоминая работы Гойи и Бохса. После разговора Полунин провожает Архипова, обращая внимание на звезды и созвездия на небе. Книга заканчивается, когда Полунин возвращается домой, смотрит на ночное небо и задает корм для животных.

Книга "Всегда командировка" рассказывает о главном герое, проводящем день на карьере, занимающемся работой с фугасами и известняком. Окружающая среда описывается как серая, дымная и сырая. Поздним вечером герой идет домой с коллегой и замечает, что в инженерском поселке загорается свет. В доме инженера он обнаруживает свою жену Анну, которая стоит у окна и читает книгу. Герой задает ей несколько вопросов, но ответы получает краткие и неотчетливые. Постепенно мрак обволакивает землю, и герой осознает, что его жена - чужая и мать.

На террасе этого великолепного дома, неподалеку от дверного косяка, можно было обнаружить множество тщательно выполненных карандашных пометок, каждая из которых была украшена инициалами и датой. Эти надписи с частотой, с которой дом ремонтировался, всегда оставались неприкосновенными. Вот уже на протяжении долгих лет на территории дверного косяка можно встретить пометки, которыми была увековечена память о прошлых событиях. "К. М. 12 апр. 61 г." и "К. М. 29 апр. 62 г." – каждая из этих надписей, заставляя нас раскрывать имя чей-то прадавний след, перемещает нас вверх по лестнице времени. Повторяющаяся традиция использования двух букв, обозначающих имя, год от года все ближе приводит нас к нашему времени. Через несколько десятилетий года исчезают, а затем снова возникают, занимая последнее положение на двери. Инициалы К. М. – они принадлежат Катюше Малининой, прапрабабушке Катерине Ивановне, о молодости которой с такой гордостью рассказывал хозяин этого дома. Катерина Ивановна была когда...

На крутом, грязно-желтом скате оборвалась величественная сосна, словно изнемогая от своих многолетних усилий, перевернулась и повисла корнями кверху. Ее корни, расположившиеся неестественно, напоминали застывшего раскоряченного лешего, который стремился пробиться вверх, к солнечным лучам. В течение многих лет эти корни погрузились в мир мхов и можжевельника, создавая наполненную жизнью симбиозную обитель. И в этих уникальных корнях, словно уютном гнездышке, привыкли обитать две почтенные серые птицы - самка и самец. Они здесь нашли идеальное место для строительства своего дома, где воспитывали свое потомство и радовались красоте окружающего мира. Местные жители искали этих птиц, чтобы полюбоваться их зрелищными пением и изысканными перьями. Путешественники наполняли свои дневники удивительными рассказами о природных чудесах, которые можно обнаружить на этом магическом склоне. Корни сосны, привязанные к земле, стали своеобразным символом стойкости, силы и гармонии с окружающей средой. О...

Очередное десятилетие подошло к концу, и мы оглядываемся назад на все, что произошло за это время. Каждый день, каждая минута остались в памяти навсегда, словно морщинки вокруг глаз – яркие и неизгладимые. Мы помним каждый запах в комнате, каждую мелочь, которая сделала это десятилетие особенным.

Но в этой нескончаемой смене времен и эпох, каждые десять лет, часть нас покидает этот мир. Одна пятая от общей численности живущих на планете людей уходит в землю, кормя червей и возвращаясь в естественный цикл жизни. Это десятки миллионов людей, оставляющих свой след в судьбе земли.

Но в то же время, на этой огромной планете, каждые десять лет рождается множество новых жизней. Миллионы маленьких детских голосов наполняют наш мир, даря радость и надежду. Они приходят на землю, открывая новые главы в истории человечества.

Таково бесконечное колесо времени и жизни. Мы глядим назад и вспоминаем, мы смотрим вперед и мечтаем. Каждые десять лет – это не только окончание и новое начало, но и напо...

''Утваюший мужчина, сидящий у открытого окна и наблюдающий за морем мерцающих огней города вечером, заставлял себя молиться - это был единственный расклад. Раньше он даже не задумывался о молитвах, несмотря на то, что его жизнь часто превращалась в неповоротливый плач от бессилия и ярости. Но теперь, когда наступал момент спокойства и умиротворения, он безошибочно стал обращаться к высшей силе. В тот розовый час перед рассветом, когда туман окутывал все вокруг, и на палубе парохода, и скользя своим усталым взглядом по дорогим тканям и изысканным украшениям вагона, он молился, принося сердечную тревогу и беспокойство этому гремучему и тоскливому дню.''

В моем воображении развернулась невероятная история, словно утопичный сон, так реалистичный, что каждая мельчайшая деталь аккуратно отпечаталась в моем разуме. Меня охватило странное чувство, словно произошло что-то действительно удивительное и важное. Перед этим великим происшествием я ощущал нарастающее напряжение как в теле, так и в душе, словно предвкушая яркий всплеск эмоций, которые выходят за пределы привычных человеческих изменений. Это был момент безумной эйфории, когда нервы были на пределе, заряженные экстатической энергией, и жизнь и смерть становились банальными пустыми словами, лишенными всякого смысла...

Мощные краны грохотно трудились, заполняя воздух звуками. Неутомимые тачки неистово стучали, а лебедки громогласно взывали к работе. Из серых пакгаузов выступали пестрые вереницы грузчиков, создавая живописные образы. Люди с ящиками и бочонками на спинах поднимались по крутым трапам, аккуратно складывали свои грузы возле массивных, четырехугольных трюмов. Они спускались вниз, словно арлекины, разноцветные и покрытые грязью, будто пробежавшие через земельные просторы. Бронзовый загар, которым щедро одарило их албанское и анатолийское солнце, скрывал лишь зубы и ясные белки глаз...

Разнообразие работы и азарт процесса не могут остаться незамеченными. Машины гремят и шумят, создавая незабываемую атмосферу. Грузчики, преодолевая сложные трапы и несущиеся вниз, воплощают яркие и неповторимые образы. Картина насыщена яркими красками, как клоуны в цирке, и покрыта слоем грязи, словно после путешествия по бездорожью. Притомительное солнце щедро дарит загар лицам рабочих, исчерпывая его тольк...

Каждый вечер, перед тем, как уйти в свою уютную комнату и окутаться мягкими одеялами, я и моя прекрасная жена погружались в мир магии литературы. Наше обычное чтение продолжалось до тех пор, пока глаза не становились усталыми и не способными различать каждую букву. Тогда самые захватывающие, яркие и художественные места казались непроницаемыми загадками, словно алхимическими формулами, и сон начинал обволакивать нас своим манящим прикосновением.

Будь то описания дуэлей, расследования преступлений или загадочные истории любви с неизвестным исходом – ничто не смогло удержать меня от погружения в объятия Морфея и дочитывания главы до конца. Когда книга захлопывалась, я нежно целовал свою спутницу жизни, желая ей спокойной ночи, а затем, взяв свечу в руки, отправлялся настраивать свой разум перед отдыхом...

«– Присаживайтесь, давайте побеседуем, – приветственно сказал Геник, мягким голосом устремляя стул к очень молодой девушке, щеголяющей в своей юности и не выглядящей старее семнадцати лет. Я должен обсудить с вами то, что мне поручили исследовать во всех подробностях и деталях.Гостья застесняется, но всё же улыбается, садится, аккуратно выправляя коричневую юбку нежными трепещущими пальчиками, и направляет свои большие, пристальные глаза, такие же темные, как вечернее небо, прямо на Геника. Задумчиво постукивая пальцами, Геник перемещает свою мысль и занимает другой стул, чтобы начать разговор...»

Ранняя новелла "Грин": необычная морская романтика и загадочная девушка в таинственном особняке. Воображение романтического читателя сделает это путешествие уникальным. Видишь ли, ночь пронеслась мимо нас, словно галопируя, а вечер стремительно ускользает, оставляя за собой осколки разноцветного плаща, которые осыпаются, когда мы пробегаем мимо утесов: откровенно красными и щедро расшитыми голубыми клочьями... © FantLab.ru

+ Уже с первых страниц романтическое приключение поднимает адреналин и возбуждает воображение, затягивая читателя в мир таинственной девушки и ее загадочного дома. Интрига и психологические поединки между главными героями создают атмосферу напряжения и непредсказуемости. Потрясающие описания ночной гонки и стремительного ухода вечернего сумрака непременно заставляют сердце замирать от волнения. Ведь только в этой уникальной новелле объединены такие яркие и притягательные образы, западающие в душу навсегда. Необычная смесь визуальных и чувственных ощущений создает н...

В начале беседы мы обсуждали общие темы, но затем перешли к обсуждению одного из присутствующих. Этот человек впечатлял своим небольшим ростом, крепкой и мускулистой фигурой, а также круглым бритым лицом и тонким голосом. Он был комфортно устроен за столом, сидя в удобном кресле. Свет от красного абажура лампы освещал всю его фигуру, за исключением головы, за счет чего тень на его лице создавала иллюзию загара, хотя его кожа всегда была бледной и беззащитной...

Это всего лишь малая часть из того, что можно обнаружить, изучая этого удивительного человека внимательнее. Внутри него текла жизненная сила и страсть к познанию. Он был не только грамотным собеседником, но и мудрым наблюдателем. Его глаза, хоть и скрыты от нас за тенью, проникали глубже и видели больше, чем нам казалось. Каждое его слово и жест могло стать произведением искусства, оставлявшим нас пораженными и вдохновленными. Взглянув на его бледное лицо, мы начинали понимать, что за этой хрупкой оболочкой скрывается бесконеч...

Ганэль всегда испытывал неприязнь к темноте. Ночь для него была как загадка, окруженная двусмысленностью и запретными сокровищами. Ведь он с детских лет был привык постоянно подвергать свои действия критике, осмысленной и трезвой. Поэтому, когда белое утро с ласковыми лучами света наконец-то настало, Ганэль отложил искушение таинственного ночлега, почистился от остатков бессмысленных вздохов и наконец-то успокоился, с возрожденной надеждой в сердце.

На пороге своей новой кузницы, Пенкаль стоял с могучим молотом в левой руке, и когда он заметил приближение Брайда, его лицо озарилось дружеской улыбкой. Прекрасный солнечный день окружал это новое сооружение, построенное самим Пенкалем из золотистых сосновых бревен. Снаружи кузница сияла чистотой, но внутри, как всегда, царил пыльный железный хаос, вызванный непоседливым характером ее владельца. Брайд брякнул принесенным им ведерком, пожал руку Пенкалю и уселся возле входа, раздвигая свои колени в стороны. Его шляпа была небрежно натянута на затылок, раскрывая умный лоб. Внимательные глаза Брайда любопытно изучали Пенкаля, полны жажды разгадать его талант и мастерство в кузнечном деле.
Пенкаль, мастер своего ремесла, жизнерадостно строил мечты о будущих творениях, которые он собирался создать в своей новой мастерской. Было ясно, что этот день станет вехой в его карьере, и встреча с Брайдом подарила ему дополнительное вдохновение.

В полутемной прихожей, таинственных оттенков свет поглаживал юную Ксению, супругу изгнанного Турпанова. Ее стремительная оживленность возбуждала воспоминания о далеких приключениях, где одной было необходимо прокладывать свой путь. Осторожно, словно тенета, она открыла дверь в кладовую, куда прятались различные предметы семейного имущества.
Взяв нежно украшенную корзину в руки, Ксения ощутила прикосновение прошлого. Было казалось, что каждая деталь и каждая нить корзины переплетались с историей семьи Турпановых. Будто клятвенно обещали охранять и сохранять репутацию древнего рода.
Следуя по тихим кварталам, Ксения надеялась, что ее шаги исчезают невидимо в плотной мгле ночи. Она старалась не делать лишних шумов, уверенная в своей неприметности. Однако, неожиданно, из столовой вышел сам Турпанов. Ксения неловко сморщила нос, пытаясь держать милое лицо. Она проигрывала в данной игре, в которой ставилось столько на кон. С трудом сдерживая радость, Ксения сделала круглые глаза, стараясь...

"Я очень разочарована, что мой сын оказался здесь, – начала Софья Петровна, стараясь разглядеть лицо человека, стоящего за окошком. – Он был арестован по ошибке…– Какая фамилия? – вмешался человек.– Липатов. Его арестовали по ошибке, и я уже несколько дней не знаю, где он…– Подождите, гражданка, – сказал человек, пристально смотря на карточки перед собой. – Липатов или Лепатов?– Липатов. Я хотела бы встретиться с прокурором или с кем-то, кто сможет мне помочь…– Его инициалы?Софья Петровна запуталась.– Как его зовут?– А! Фам!– Николай или Михаил?– Николай, – сказала она, подавая надежду на то, что этот человек найдет необходимую информацию. – Липатов, Николай Федорович, – произнес человек, вынимая карточку из ящика. – Он здесь.– Я очень хотела бы узнать…– У нас нет возможности предоставлять информацию. Прекратите разговоры, гражданка. Следующий!…"

(Добавленные детали: Софья Петровна волнуется за своего сына, поскольку он арестован ошибочно. Она надеется встретиться с прокурором или др...

«... Не может не вызывать удивления, что это погружение вглубь вместе с Ленинградом, Катенькой, ночной Невой, что этот тайный, лишь я воспринимающий звук, возникающий от сочетания тишины и воспоминаний, - что после этого он с помощью чернил, бумаги, типографии обретет форму и получит такое обыденное, общепринятое, доступное каждому название: книга? - Вы еще не погрузились в "Спуск под воду"? - Нет. А о чем там, о работе водолазов? - И не читайте, скучновато. - Неправда, обязательно прочитайте! В этой книге есть что-то особенное. Хотите, я принесу? Там нет водолазов.Книга... Она стоит на полке рядом с остальными, ее берут в руки, листают, ставят на место. Чистят от пыли - пыль, которая надо сегодняшней тишины, проникает ко мне, и с нее возвращается голос Алеши и плач Кати-малышки... »

«… – А вы с Треневым или Асеевым знакомы? Беретесь уговорить? Без них нельзя. В Чистополе они представляют Президиум Союза писателей. – Здесь я почти ни с кем не знакома. Я ведь ленинградка, не москвичка… К тому же я не член Союза и не член Совета эвакуированных. С чего Асееву или Треневу меня слушать?.. А скажите, пожалуйста, вам понятно, какого черта они не желают прописывать Цветаеву? – Как! – моя собеседница сделала большие глаза и перешла на шепот. – Вам разве неизвестно, кто она?– Известно: Цветаева – поэт, очень своеобразный и сильный. Одно время была в эмиграции. Потом вернулась по собственной воле на родину. Ее муж и дочь арестованы. Она осталась одна с сыном. Ну и что?– Тссс! – снова встревожилась моя собеседница. – Не говорите так громко. Мы не одни. Мы и в самом деле далеко не одни. Тесное, душное помещение почты полным-полно. …»

Когда малознакомая с чистопольскими писателями ленинградка задавала вопрос о прописке Цветаевой, ее собеседница сразу переключилась на шепот. Был...