Василий Брусянин читать книги онлайн бесплатно

В сумеречное время, около шести часов вечера, Евлампия Егоровна, заботливая хозяйка этой квартиры, поднялась наверх и внесла в мою комнату старинный самовар. Ее появление сопровождалось звоном чайной ложки о край стакана, создавая звук, который будто бы привлекал мое внимание, словно отдирая меня от книги. Блеск в ее голосе не мог остаться незамеченным, когда она произнесла:
- Наш Иван Тимофеич всегда гуляет!..
Под влиянием любопытства я не удержался от вопроса:
- Что произошло?
- У него большая радость - ему присвоили первое звание...

Около полуночи, во время Вознесенского, двое молодых, талантливых художников прогуливались по улицам, их пальто были украшены изысканными воротниками из меха, они поспешно шагали по тротуарам, подверженным холоду. Но это не мешало им радостно болтать и весело смеяться, с легкостью переходя на обсуждение своего профессора, который, несмотря на свою щиплость на лице, был сильно увлечен ученицей по имени Силина, с восхитительной темной густой гривой и карими глазами. Внезапно один из художников, высокий блондин с тонкой щетиной на лице, воскликнул: "Стой! Посмотри, как красиво! На улице такой жуткий мороз, а вот здесь! .. Цветы расцветают и осыпают вокруг нежным ароматом! .. Это прямо как волшебная Италия! ..".

"В нашем городе располагалось огромное и старинное жилище, которое с легкостью получило прозвище «дом на костях». Название это казалось жутким, угрюмым и пугающим; для нас все это прозвище всегда ассоциировалось со страхом. И наш дом являлся источником страха для каждого из его обитателей. Мы, его жильцы, постоянно проживали в тени страха перед жизнью, словно над нашим родом висело какое-то проклятие. Вместе с дедушкой, бабушкой, моими родителями, дядями и тётями, мы все были несчастны, несмотря на наше богатство... Когда я говорю «мы», это потому, что я, последний из обитателей дома на костях, также являюсь несчастным, бедным и бездомным. Мне уже 58 лет, и до сих пор я не женат, смешно говорить об этом..."

Добавочная информация:

Творческий подход:
- Ранее в этом здании располагался перинатальный центр, поэтому и было прозвище "дом на костях", связанное с костями скипетров, которые отражаются во всей архитектуре здания.
- Часто в окрестностях застаивался зловонный ветер, что добавл...

"Как странно... как легко она подошла ко мне на Невском проспекте, улыбнулась и спросила: - Мужчина, не могли бы вы поделиться папироской со мной... Потом она внезапно разразилась громким и непринужденным смехом. Ее смех разносился по темному вечернему небу, сливаясь с болтовней и смехом толпы. Вот что я сегодня вновь увидел - эту загадочную "уличную" девушку со сверкающим белым пером на своей темной шляпе и с глубокой усталостью в глазах. В тех глазах не было ни малейшего признака "беспокойной нежности"... Вместо этого были просто печаль и уныние... нет, была незабываемая тоска..."

В этот раз фраза девушки, прерванная толпой, раскрывает еще больше загадок и таинственности. Кто она на самом деле? Чем она привлекает внимание прохожих? Ее усталые глаза и выражение лица вызывают непреодолимое желание узнать больше о ее истории и внутреннем мире. Она оставляет ощущение глубокой потери и одиночества, но в то же время притягивает своим загадочным обликом. Такие встречи заставляют задуматьс...

Борозвёзды домики, белый пушок покрывает улицы Коломенской, а дворник с припухшими глазами ворочался в воротах огромного серого особняка. Вдали раздавались гулы и скрипы, когда ломовики с неуклюжими санями тащили грузы, а извозчики торчали в нескончаемом ожидании пассажиров. Ветер, пронизывающий, бил по лицу, а мокрый снег летел с неба, оставляя свои холодные знаки. Разве можно было представить более унылую картину?

В сером мире стоял серый дом, окруженный серостью зимнего пейзажа. Ворота вели внутрь, где в одиночестве пребывал дворник с взглядом, пропитанным скучной рутиной. Суетливая толпа проходила мимо, везя свои тяжести на массивных санях, а небольшие кареты еще надеялись на своих владельцев. Все они задыхались от одиночества, отталкивая себя и других от этого мрачного места. Но на Рождество, эти серые дни в сером доме обязательно превратятся в яркое, радостное волшебство. Знай, что непогода всегда меняется, и солнечный свет и тепло через некоторое время вернутся.

Ненастный день окутывает город своим серым покрывалом, словно готовясь снизойти с необъятного неба. Проливной дождь, безжалостно проникающий в самые косточки, делает все еще холоднее и сырее. Улицы выглядят мрачными и неприветливыми, отражая настроение людей, пересекающих их...

В этом сером окружении выделяется пятиэтажный дом, окрашенный в светло-коричневые тона. Внезапно на его фасаде появляются темные, мрачные экипажи, запряженные парой тяжеловозных лошадей, увешанных в длинные попоны. Около колесницы собралась толпа людей, одетых в черные плащи и топ-галантерею. Возница, покрытый хмурой маской, сидит на козлах, скрываясь от холода и дождя, и с отвращением наблюдает за грязной и чуть покрытой водой мостовой.

Но среди этой траурной картинки просматривается пара скрытых фигур, обсуждающая что-то под навесом в подъезде. Их лица заливает смех, раздающийся громкими волнами, словно нарушая гармонию печальной обстановки. Бритый молодой мужчина, поднявший свою бархатную шляпу над затылко...

Под вечер наступали таинственные сумерки, как покрывающий завесой мир во время магии. С силой открывая дверь, состоящую из одной створки, я шагнул через порог и оказался в маленькой комнатке. Справа на стене белым пятном обрисовывалось некрупное окно, через которое просачивались мягкие лучи заката, словно таящиеся в них загадки. Молочный свет сумерек озарял скромную обстановку жилища, придавая ей своеобразную уютность. Под старой плитой дымились углевые поленья, уже почерневшие от огня, а по покосившемуся, скрипучему полу простиралась едва различимая полоса света. Потрепанный ковер, украшенный орнаментом прошлых времен, придавал комнатке штрихи прекрасной старины.
ast...

«К моему прибытию в усадьбу Степана Ивановича никто особо не обратил внимания - ни хозяева, ни гости. Когда я, преодолев 30 верст на ужасной дороге, подъехал на кабриолете к воротам усадьбы, нас неприветливо встретили два лаявших дворняжки; в воротах с меня раскланялся какой-то мужчина в масленичном пальто, наброшенном на плечи. А когда кабриолет остановился рядом с высоким крыльцом с глянцевыми стеклянными дверьми, на пороге появился сам Степан Иванович - кругленький, невысокий мужчина с пузом и лысиной на неуклюжей голове. Он улыбнулся, прищурив глаза, и сказал: "Пожалуйте, как раз к завтраку...", полное название которого я упомянуть забыл».

Всю дорогу я наслаждался живописной природой, восхищаясь колоритом сельской местности. Воздух был наполнен ароматом свежескошенной травы и цветов, а пение птиц создавало неповторимую симфонию звуков. К моменту прибытия я чувствовал усталость, однако мое настроение не подпускало тоски. И вот, наконец, я приехал, и мои глаза сразу же бросились на...

Сегодня снова море развлекается и волнуется... Кажется, что бегут по бесконечности ветером гонимые темно-зеленые волны, несущие в себе небольшие грозные сообщники с белоснежными гребнями, и ринутся к песчаной отмели, шурша своими холодными камнями. Одна длинная волна сплетется с бурлящей горой, взметнется над сушей и разольется по отмели, оставив тоненькое пламя воды, смакуя влажный песок и постепенно унося на берег обломки камыша, осколки деревянных частей и терятся фрагменты пропавших давным-давно веревок. Волна набегает на острые камни, выступающие из воды, почти до неба поднимается каскадом белоснежного шлейфа и сползает на землю, разбившись и оседлую...

«Пронзительные и пушистые облака с медленностью скользили над земной гладью, придавая ей особый шарм. Прохладный ветер, словно посланник северного полюса, несли с собой свежесть и прохладу. Облачные птицы, отсутствующие взмахов путаницы и покоя, плавно плыли по бирюзовому небосводу. Серые тени, словно нежные покровы, скользили по зеленым полям и болотам, где неповторимые сосны с маленькими стволами росли в полной гармонии с окружающей природой. Лучи солнца проникали сквозь облака и освещали землю, но вместе с тем передавали ощущение пронизывающей холодности, которая словно затрагивала самое сердце…»

На лысой горе, среди величественных елей и сосен, располагается уникальный пансион, окруженный своими зелеными щебетливыми березками. Здесь пансионерам предоставлены комфортабельные номера в просторном двухэтажном доме с грандиозной верандой и очаровательной башней. В теплые летние месяцы, веранда становится уютной столовой, где гости наслаждаются вкусными блюдами. Говорят, что с башни открывается потрясающий вид на море, однако никто из пансионеров не решился проверить это утверждение, так как дверь в башню закрыта из-за старости конструкции, и посетители могут подвергнуть себя опасности. Интересно, одна из чувствительных и мистически настроенных пансионерок, живущая в комнате под башней, уверена, что ночью можно услышать загадочные голоса, и это лишь подтверждает ее убеждение в наличии духовной сущности вокруг. Хотя мы, скептики, не получили настоящего подтверждения этих мистических рассказов. Благочестивый отец Василий, капеллан пансиона, пытается убедить даму-спиртку в том, что ее...

Все знали его как "Давыдка", хотя никто не стремился унизить его, используя это пренебрежительное имя. В его личности было что-то грустное и нищенское. Он всегда улыбался таким особенным опасительным улыбкой, никогда не шутил и никогда не казался счастливым, хотя он считал себя самым счастливым смертным на земле. "Давыдка живет... Еге!.. Живет!.. Все хорошо", как-то часто утверждал он.
Этот человек был полон таинственности. Истории о его прошлом расходились, и никто не знал точно, откуда и как пришел «Давыдка». Он всегда появлялся из тени, словно магическим образом, и исчезал с такой же загадочностью. Его внешность и одежда всегда вызывали интерес у людей, которые перезвали его "Давыдкой".
Говорили, что у него есть связи с подпольным миром, что он обладает невероятной мощью и способностями, которые он скрывает ото всех. Его холодный взгляд и устрашающая улыбка никогда не позволяли кому-либо подойти ближе или задавать слишком много вопросов.
Однако, несмотря на все слухи и предположени...

Много лет назад, когда Айно оплакивала гибель своего супруга, Генриха, и оказавшись вместе с детьми перед испытаниями и страданиями, все жители деревни шептали: "Они смогут ли содержать себя сами...". Но эти слова дошли до слухов Айно, и она, полна гордости, отвечала всем унизившим ее: "У Айно есть две работоспособные руки...". Однако, старый заплетшийся сединами и запустевший Томас, которого русские труженики шутливо прозвали "паук", не скрывая едкости в голосе, вклинился с комментарием: "Это женщина просто глупа, зачем ей смелиться?...". Есть лишь один путь для Айно - доказать, что она справится с самыми трудными испытаниями и сможет преодолеть собственные страхи. Неukанная решимостью, она берется за изменение своей жизни, доказывая всему миру, что оставшимся после потерь людям есть чему и кого покормить. Она с радостью берет на себя ответственность и становится опорой не только для себя и своих детей, но и для всего общества, где прежде была лишь скрытой и беззащитной женщиной.

Рождественская ёлка украшена целым множеством ярких светодиодных гирлянд. Горящие свечи уже догорели, оставив за собой лишь дымовую завесу. Но почему-то одна розовая свечка продолжала гореть, словно никогда не теряя своей яркости. Ребятишки, в восторге, не могли скрыть своей радости и восклицали: "Мама! Папа! Посмотрите, розовая свечка все еще горит!". Анна Николаевна, наблюдая за этой удивительной свечой, задумчиво размышляла о чем-то важном. Однако волшебство свечи так и затухло, когда обугленный фитиль сгорел и розовая свечка упала на ветку елового дерева.

«Рыжаковский пустырь – это уникальное место, скрытое от глаз прохожих досками, и расположенное в непосредственной близости от двух усадеб – местного прокурора Савичева и купца Холодильникова. За пустырём простирается густой и мрачный лес монастырского Иоанновского подворья, обитаемый схимниками, которые по дням и ночам отдаются молитвам Богу.

На просторном пустынном четырёхугольнике стоят старые берёзы и сосны, местами пробиваясь сквозь них проходят канавы, усыпанные густыми кустами бузины, волчьих ягод и лозы. Эти кустарники – останки былых топких болот, на которых некогда был построен наш удивительный маленький городок. Глубокие канавы прорезали пустырь, осушая болота, со временем канавы заросли травой, и весь летний период в них задерживается зелёная и мерзкая вода. Весной пустырь наполняется нестройным и неприятным хором квакающих лягушек, когда они вступают в период спаривания и особенно извиваются и резвятся в тёмной воде…»

Я добавил информацию о том, что лес является монастыр...

Сегодня настроение Анны Александровны было необычным. С самого раннего утра, как только она открыла газету и прочитала новость о начале войны, ее нервы напряглись, и сердце забилось от тревоги. Она быстро просмотрела все телеграммы, выпила чай и поспешно оделась, чтобы отправиться на работу в одиннадцатую палату. Проходя по длинному полутемному коридору на нижнем этаже, где проживали сотрудники больницы, она встретила фельдшерицу Гривину. Заметив ее издалека по ее изящной фигуре с подчеркнутой талией, Анна Александровна воскликнула: "Аглая Степановна! Война!.. Вы уже читали?.." Она была полна решимости сделать все возможное, чтобы помочь ветеранам и пострадавшим в этой страшной войне.

«Как странно и непостижимо вдруг всё изменилось! Совсем недавно они находились в огромном помещении, где располагались столы и рабочие места. Бухгалтер Блудов занимал своё высокое кресло перед своей конторкой и погружался в подсчёт "чужих" денег. Определенно, занятие друга, которое заключалось в подсчете "чужих" денег, вызывало у Казимирова чувство странности и даже вызывало улыбку. Впрочем, и сам Казимиров отдавал силы и энергию во имя этих "чужих" денег. Особенно ярко он ощутил всю эту странность вчера...»

Однако, кроме повествования о необычной обстановке, стоит добавить, что вчерашний день был насыщен событиями. Казимиров, помимо своих обязанностей относительно "чужих" денег, принял на себя отвественность организации благотворительного концерта в помощь нуждающимся детям. Эта добрая инициатива не только покорила сердца зрителей, но и подтвердила, что несмотря на все странности вокруг, важно помогать другим и делать добро. Ведь даже на фоне суеты с финансовыми делами, вчерашний ве...

Мне с самого детства было невероятно скучно в доме моего дяди, но все же я чувствовал, что он очень любит меня. Возможно, именно поэтому он так заботился обо мне, стараясь защитить от всех искушений этой жизни. Он даже интересовался, на что я трачу свои карманные деньги, которые мне присылал отец из деревни. Хотя иногда это было напрягающе, но я все равно любил своего дядю. Он имел очень привлекательное лицо с ясными глазами темного оттенка и небольшой сединой в усах. Его голос был приятным и уловимым, а его улыбка всегда была радостной и естественной. Все это делало его по-настоящему привлекательным для меня.

"Мой дом находится прямо на территории известного кладбища. Но несмотря на это, жизнь здесь необычайно насыщена и интересна. На нижнем этаже расположены уютные квартиры для персонала кладбища. Одна из них принадлежит дьякону Ивану, его жене Анне и их сыну Лёше, который является моим сверстником. Рядом с ними живут сторожа Гаврила и Епифан, чей дом находится в маленькой комнатке рядом с квартирой дьякону. Оба сторожа характеризуются своей угрюмой внешностью, однако, если им выпадает возможность выпить, они становятся веселыми и общительными.

Не могу не упомянуть о дьячке Корнелии Силантьиче, почтеном старичке с утонченным внешним видом. Он также проживает на территории кладбища и, несмотря на свою вдовью жизнь, находит веселье и радость в выпивке, вместе с дьяконом Иваном. Сложилась такая жизнь на нашем кладбище, где угрюмые люди собираются и находят источник радости в редких моментах праздника..."

«Удин и Алун, два древних дерева, стояли вершине горы «Благодать», вслушиваясь в песню ночного леса… Непостижимыми путями они прекрасно согласовывали свои голоса, создавая колыбельную мелодию, которая бродила по темному горному склону. Под их защитой жили отшельники-сектанты, стражи духовной чистоты, они были изгнанниками мира, отвергнутыми всеми ищущими соблазны. В отдаленных лесных уголках они нашли свою гавань, где смогли наслаждаться благодатью природы и изобилием родной почвы. Ночью, свет от лампад на деревьях согревал их сердца, изгоняя холод с северных ветров, а звери дарили им свои теплые шкуры. Птицы, будто разделяя их уединение, отдавали им свои яйца – символы теплоты и жизни, словно теплый пух согретые яблоки сердцевины…»