Я наблюдал за захватывающей сценой, происходящей в автобусе в Бруклине, и не мог не улыбаться и смеяться. Честно говоря, комичность происходящего на самом деле вызывала у меня и чувство сострадания к этому несчастному «карапузу», который, будучи взрослым человеком, все еще находился в объятиях материнской «любви», пусть даже с несколько чудаковатыми последствиями.
Мне было захватывающе интересно наблюдать за этой еврейской мамой, которая безгранично любила и заботилась о своем постаревшем сыне. Несмотря на то, что ситуация выглядела комично и вызывала улыбку, у меня внутри пробуждалось сострадание к этому взрослому человеку, который, казалось бы, не мог выжить без постоянного вмешательства своей «залюбленной до смерти» матери.
Сцена в автобусе показывала, как эта мама с любовью и заботой поддерживала своего сына, готового постоять друг за друга до конца. Но при всей комичности и смешности происходящего, не могла не ощущаться и некая грусть от осознания, что этот взрослый человек живе...
Мне было захватывающе интересно наблюдать за этой еврейской мамой, которая безгранично любила и заботилась о своем постаревшем сыне. Несмотря на то, что ситуация выглядела комично и вызывала улыбку, у меня внутри пробуждалось сострадание к этому взрослому человеку, который, казалось бы, не мог выжить без постоянного вмешательства своей «залюбленной до смерти» матери.
Сцена в автобусе показывала, как эта мама с любовью и заботой поддерживала своего сына, готового постоять друг за друга до конца. Но при всей комичности и смешности происходящего, не могла не ощущаться и некая грусть от осознания, что этот взрослый человек живе...
5 страниц
