История гангста-рэпа: от истоков до наших дней

Серия «Плейлист»

Перевод с английского К. А. Балясовой и С. И. Разумовского

Данное издание опубликовано по согласованию с Perseus Books, LLC, филиалом Hachette Books, Нью-Йорк, США. Все права защищены.

Copyright © 2016 by Ben Westhoff

© Балясова К. А., перевод на русский язык, 2020

© Разумовский С. И., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

Маме и папе – за всю их любовь

Он грязно выражался и выглядел опасным, но именно он раскрутил образ парня из Комптона – жесткого, дерзкого, такого, кто никому не даст вытирать о себя ноги. И в итоге стал не просто популярен – он сумел по-настоящему все поменять. Из исполнителя с бодрыми треками превратился в действительно влиятельную фигуру, но не остановился на этом, а продолжил движение. Он жил на грани, да и строчки его были такими же – ничуть не менее острыми, чем жизнь. Он был сразу всем: охотником на телочек и семейным парнем, верным другом и заклятым врагом, – самым ярким воплощением жанра, который сам же и основал. В 1993-м он появился в Шоу Арсенио Холла[1], и именно в тот раз ведущий впервые произнес эти два слова:

– Встречайте, – крикнул он, – крестный отец гангста-рэпа!

А за восемь лет до того, в 1985-м, он был еще не Eazy-E, а всего лишь Эриком Райтом. Двадцать один год, полные карманы наличных и дури – просто еще один парень из плохого района. Единственное отличие: пока его сверстники из южного Комптона отсыпались после тусовок, Эрик просыпался пораньше. Листал Los Angeles Times, надевал белую футболку и белые носки (специально натягивал их повыше, чтобы лучше смотрелись с дорогими кроссовками). Ну и финальный штрих: темные очки фирмы Loc: солнце в те дни буквально выжигало Саус-Мюриэл-авеню – улицу, которую он называл своим домом. Соседями Райтов были небогатые семьи, но у них самих дела шли неплохо: отец работал на почте, мать в школе Монтессори. Только вот Эрик был на предков совсем не похож и впрягаться в работу не спешил.

Каждый раз, перед тем как выйти из дома, он запихивал в носок толстенную пачку купюр.

«Он вечно таскал тысячи по две прямо в носке, – говорит Арнольд «Бигг Эй» Уайт, друг детства Эрика. – Заначек у него была куча. Что-то хранил в родительском гараже, пару долларов носил в кармане джинсов Levi’s. Но главная заначка была в носке. Если бы к нему подошли на улице и достали нож, он запросто вывернул бы карманы: а чего? – там же только какая-то мелочь!»

Рэп в те годы набирал обороты. Иногда в голову Эрику приходили мысли, которыми он ни с кем не делился, держал их при себе. То, чем он занимался по вечерам, требовало сосредоточенности. Конечно, Эрик был не самым крупным дилером на районе, но дела шли неплохо. Крэк завоевывал Лос-Анджелес. Попробовать новинку хотелось всем: толстым теткам с детьми, старым хиппи со стеклянными глазами – всем. Люди толпами приезжали в Комптон издалека, лишь бы ухватить товар.

Очень скоро улицы просто утонут в крэке, но тогда все только начиналось. Растерялась даже полиция: совсем новая штука, без вкуса, без запаха, без предыстории. «Тебя могли застукать с пакетом, а в итоге просто погрозить пальцем и отпустить», – говорит Марк «Биг Мэн» Рукер, дилер и партнер Эрика.