Письма из Петербурга

Автор

Страниц

Год

2020

Предлагаемое произведение Л. Зорина является тринадцатым творением, опубликованным в журнале "Знамя" с 1997 года. Это произведение продолжает цикл, начатый выдающимися монологами под названием "Он" (опубликован в "Знамени" в номере 3, 2006 года) и "Восходитель" (опубликован в "Знамени" в номере 7, 2006 года). Леонид Зорин, который ушел из жизни в 2020 году, был узнаваемым драматургом и прозаиком. Его известные произведения включают "Варшавскую мелодию", "Покровские ворота", "Царскую охоту" и множество других увлекательных сочинений. Добавленный материал: Леонид Зорин оставил неизгладимый след в литературной сфере своими глубокими и зажигательными произведениями, которые до сих пор вдохновляют читателей со всего мира. Его проницательность и уникальный стиль позволяют творениям Л. Зорина быть востребованными и по сей день. Каждое его произведение - это яркий фрагмент литературного искусства, который погружает читателя в мир эмоций и глубоких мыслей. Эта новая публикация в журнале "Знамя" является ярким примером непревзойденного таланта Леонида Зорина и его постоянного стремления к новаторству и экспериментам в литературе.

Читать бесплатно онлайн Письма из Петербурга - Леонид Зорин

encoding and publishing house

Все права защищены. Охраняется законом РФ об авторском праве. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

⁂

Письмо первое

Октября 16 дня 1704

Верный человек Вам доставит это послание от недостойного и нерадивого ученика. Хоть и не в слабых силах моих было объять всю мудрость Вашу, но всякое слово из Ваших уст ловил я, неустанно дивясь, как остр и всеведущ Ваш разум.

Узнайте же, что денно и нощно помню о Вас и молю Создателя Вам даровать свою защиту. Пусть небо Вас хранит на земле.

Минуло несколько лет с того дня, когда, ответствуя зову души, сверх меры переполненной скорбью, Вы удалились от дел мирских, избрав отныне своей стезею высокий и строгий подвиг монашества. Стоит представить себе, как Вы станете читать эти строчки, склонясь над листом, приблизя свечу к усталым очам, в ночном одиночестве, и в сердце моем – благодарный трепет.

Воображенье меня переносит в северный край, где Вы обрели успокоение и пристань – обитель готовится ко сну, на звоннице протяжно разносится медленный колокольный звук, нагая земля дышит печалью.

В странничестве, в долгом скитальчестве сколь часто я думал о тайной силе, вырвавшей Вас из нашей юдоли и будто вознесшей на некий утес, где все яснее тщета земная. Едину быти – праведно жити.

Сколь смертные меж собой несхожи! Вы сами ступили на этот путь, Вашей душе стало горько и тесно меж наших лукавых и темных душ, слишком легко они имут срам. А коли вспомнить о бедной Софье – можно ль сравнить вашу ночь перед постригом с ее последнею ночью в миру? Вас ждало светоносное таинство, ее же – едва ль не прощанье с жизнью.

Для Вас затворничество есть труд, при этом – истинно животворный, ибо сей труд дарует знание. Ей же, неистовой, своенравной, участь такая была, как дыба. Бабьего в ней больше, чем царского. В этом-то вся ее вина. С этакой непомерной гордыней надобны хладная голова, дух твердый и неприступное сердце. Окамененное нечувствие – Вы мне не раз о нем говорили. Меж тем, ее жадная, жаркая плоть сделала это сердце податливым, а потому – и беззащитным. Я не дерзаю ее судить. Все мы грешны, нечисты, слабы.

Отче, я помню Ваше напутствие перед расставанием нашим, помню и Ваши слова о ближних. «Богом клянутся, дьяволу служат». Со сдавленным сердцем я понял в тот час, что путь Ваш – в обитель, а то и в скит – вымаливать милости нам, незрячим.

И все же, склоняясь пред той высотой, на коей пребывает Ваш дух, я понимал, что сам я, как Софья, весь – кость от кости этого мира со всем его мороком и безрассудством. Да, страшно и опасно в нем жить, что тяглому, что высокородному – проснешься утром, а доживешь ли до новой ночи, никто не ведает. За всяким углом сторожит беда.

Да, тоньше волоса наша жизнь, однако ж, какая ни есть, а наша. Где же нам, отче, взять другой? «Петром все и кончится», – так Вы сказали, видя, как грозно двоится Русь. Что страшен царь Петр во гневе, известно. «Что ни зубец, то стрелец» – я памятлив. Иной раз вижу во сне, как въяве, оскаленные мертвые лики, те бородатые подбородки на вздувшихся разрубленных шеях. Но ежели Петром все и кончится, то даже не с Никона началось.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: