Лева, маленький трубочист в Рождественском Париже

Однажды в канун Рождества Лева разыгрался, раздухарился и устроил в своей комнате большой бардак. Игрушки, мишки, машинки – всё валялось везде и в кучу. Тогда Мама попросила его прибраться. Но Лева разгоряченно воскликнул: «Не хочу! Не буду!», раскапризничался, надул губы и даже топнул на маму ногой.

– Ай-ай-ай! – укоризненно ответила мама.

Тогда Лева убежал от нее и спрятался в библиотеке за одним из шкафов. Он думал, что мама будет его искать и надо пока посидеть тихо, чтоб она не сразу его нашла. Но шло время, никто не приходил его искать. И он начал скучать и неожиданно… заснул.

А когда проснулся обнаружил себя на одном из знаменитых чердаков старого Парижа спящим сидя, прислонившись спиной к горячему дымоходу. Теперь он маленький трубочист Левка, весь черный от сажи, пробрался туда погреться. Его не тяготило одиночество, ведь он был не один. Чердачные коты, такие же черные, расположились вокруг прорезавших перекрытия печных труб. На улице шел снег, было бело и сказочно, но холодно. На чердаке – темно и уютно. Жители домов, хорошенько промерзнув на улице, спешили домой, топили печи и камины.

Потянуло плюшками. «У кого-то на ужин будет королевский пирог», – подумалось Левке. – «Интересно, а что там за сюрприз? Боб или маленькая фарфоровая статуэтка?». Захотелось есть. «Уууу…» – проскулил проголодавшийся трубочист, подражая одинокому ночному волку. «Мяу-мяу-аууу…» – подхватили чердачные голодные котики и все, как один, уставились своими круглыми зелеными глазами на Левку в ожидании, что он их чем-нибудь угостит. Но ему самому хотелось бы, чтоб его кто-нибудь угостил.

Между тем, мучительно сладкий аромат выпечки усиливался. И голод, наконец, взял свое. Левка вынужден был покинуть уютный чердак, чтобы направиться в логово Громельбура. Он заседал в одном из неприметных подвалов в ближнем пригороде. Путь был неблизкий.

Громельбур собирал заказы на чистку дымоходов со всего Парижа и распределял их между маленькими трубочистами. За каждый выполненный заказ он выдавал ровно полбагета. Оголодавший и промерзший Левка разом заглотнул полагавшийся ему кусок подсохшего хлеба.

– Но я совсем не наелся! Я хочу еще! – сказал Левка.

– Тогда надо больше работать! – вскричал Громельбур.

– Я буду больше работать… Дайте мне еще, пожалуйста, – молил маленький черный от сажи трубочист, со слезами на глазах.

– Тогда иди, в доме по номеру три на улице Анчоусов нужно прочистить дымоход. Тебя заждались, бездельник!

Маленький трубочист протянул руку за дополнительным куском хлеба.

– Нет-нет-нет, – ехидно ответил Громельбур. – Сначала трубы, потом багеты! Иди! Да, побыстрей, пока твои товарищи всё не умяли!

И вот маленький трубочист, голодный, продрогший и весь черный от сажи, поплелся на улицу Анчоусов. Дырявый башмак его тоже просил есть. Смеркалось, заснеженные улицы становились голубыми и сверкали в вечерних огнях.

Резною дверь богатого дома под номером три открыла недовольная женщина.

– Ну, наконец-то! – воскликнула она. – Мы тут закоченели уже от холода! Вы же не можете горячую трубу чистить! Как работу делать – так не дождешься! А как предоплату брать – так тут как тут!