Кот Зелёный

1.

Угол. Разбитое зеркало. Груда мусора. Вонь… личинки. Они копошились живым рисом на откусанном бургере, чья верхняя булка напоминала покрытый патиной изъеденный, дырявый купол храма.

От вида бухнутой в плесневелый бургер ожившей ложки рисовой каши, Эрвина замутило.

– Ничего не понимаю… У кого-нибудь есть йод?

– Не думаю, что тут есть радиация, – ответил один из его коллег.

– Уверен? – кивнул Эрвин на светящиеся в темноте стрелки тысяч настенных часов, от чего рабочий кабинет покрылся бликами плесневелого излучения теперь не только на брошенном бургере, но и на стенах.

Теперь Эрвин и его коллеги, обернутые белыми комбинезонами, как черви копошились на месте событий.

Эрвин еле сдерживал желание уничтожить йодом перфлорбутансульфонат1, присутствующий здесь, а если не поможет – спалить все, что видит, напалмом.

– Не лаборатория, а… свалка!

И он не изъяснялся фигурально.

Ноги присутствующих по колено утопли в классификации отходов с первого по пятый класс: от практически безлопастных до ртуть содержащих и сельскохозяйственных химикатов. В пространстве ада, коим стал кабинет, не хватало только одного для полного коллапса руководителя лаборатории: для его увольнения, изгнания, презрения и отмены Эрвина во всех научных кругах.

Не хватало какого-нибудь трупа.

Ан нет! Полное бинго, словно Эрвину выпало в казино красное сто пятьдесят раз подряд.

В пятом углу кабинета в ореоле осколков лежало тело с торчащим из глазницы зеркальным осколком. Мертвое тело. Живыми тут были только черви, а из всего красного – мигающая надпись на рабочем ноутбук с повторяющимися формулировками: код красный, код красный, код красный.

Руководителю лаборатории Эрвину не нужны были криминалисты и полиция, чтобы сделать вывод – их сотрудник мертв, как и фигурально был мёртв кабинет, где обнаружили труп.

Кабинет не просто выглядел захламленным, он напоминал вывернутый мусоровозом бак отходов, из которых торчали островки рабочего стола и подголовник кресла, утопленные «вулканическими» основаниями в недра нескольких лабораторных шкафчиков и полок, уставленных чашками Петри, хаотично дрейфующие вблизи стен.

Минутой ранее кто-то за спиной крикнул: крыса!

Только тень «крысы» показалась Эрвину минимум в трижды шире, по габаритам ближе к коту.

– Ничего не понимаю, – съехал Эрвин спиной вниз по стене, задев при этом парочку циферблатов с фосфорными стрелками, тесно жмущиеся друг к другу, – как могло выйти всё… – жестом кивнул он на кучу, – это?

Лаборанты трижды пытались заставить шефа надеть защитный комбинезон, перчатки или хотя бы бахилы с маской, но тот отказывался. Он продолжал упираться, отказываясь покидать кабинет с золоченой вывеской: «клоака».

Он был внутри клоаки плохо понимал, кого он нанял? Кто работал здесь? И почему коллега мёртв?

– Клоака, – ударился Эрвин затылком о стену позади себя (не сильно, больше театрально, делая вид, что думает), – так вот какой он – конец моей карьеры и меня самого. – Код красный, какого черта, код доступа красный?!

Эрвин раздвинул плечи Сциллы и Харибды – пары сотрудников айти службы, бившихся над входом в систему мертвого сотрудника – и ввел универсальный код доступа.

Ответ системы прежний: код красный, код красный, код красный.

– Бесполезно, – забрал из его рук безопасник шлем дополнительной реальности. – Код красный. Программу не взломать.