Из века в век, страны в страну. Весело и грустно

Михаил Жинжеров в прозе предстает как насмешливый, можно даже сказать ироничный автор. Он обращается к историям из прошлого, которые описывает с полуулыбкой, иногда веселой, иногда грустной. Их палитра богата – работа и отдых, детство и зрелость, родина и эмиграция. Иногда автор не стесняется и не совсем пристойных картин.

– План горит, а у них никого нет, бардак развели…

И тут, будто в подтверждение его слов, низкий потолок над столом сборщиков проваливается и прямо на голову зама падают пропавшие старший мастер и рабочая. Частичное отсутствие одежды и недвусмысленная поза сразу объясняют, чем они занимались в рабочее время.

Не каждый автор, пожалуй, решится рассказать про подобный случай. Или «Мокрое дело» – несколько «неудобный» рассказ о шахматисте, которого не отпустили в туалет во время игры. Так и случилась у него та же неприятность, что и с маленькими детьми. Вроде бы смешной случай, но заметно, что автор рассказывает о нем с большим сочувствием.

Так же – с усмешкой, но сочувственно – рассказывает Михаил Жинжеров истории из детства. Например, про то, как мальчики решили разыграть историю из приключенческой книги, а в качестве мустанга позаимствовать соседскую козу. У нее, бедняжки, даже молоко пропало! Или другой забавный – или не очень – случай.

Левая лыжа срывается с Мишкиной ноги и летит со скоростью выпущенной стрелы.Возвращавшая с рынка старушка почувствовала опасность и обернулась. При виде мчавшейся лыжи она подпрыгнула и наступила на неё. Несколько метров старушка промчалась на одной лыже, как каскадёр в зимних шоу, затем ойкнула и упала.

Читаешь такую историю – и веришь, что подобное было в реальности. Ибо случай, что называется, «нарочно не придумаешь», а правда всего неправдоподобнее.

Любит Михаил Жинжеров и веселые, насмешливые стихи. Например, о детях, которые считают, что им плохо живется, не то что старому дедушке.

Дед ест мороженое сколько пожелает.

Решать ему не нужно сложные задачи.

И сочинения писать никто не заставляет.

И может дед смотреть любые передачи.

Для деда всюду дует и всюду сквозняки.

Мораль читает вечно он – мучитель.

А нам ребята ставят под глазом синяки,

А в школе издевается учитель.

Смешно и одновременно грустно. Ведь действительно – мы, взрослея и старея, вспоминаем счастливое детство, а на самом деле, когда были детьми, тосковали и хотели стать взрослыми. Очень верное наблюдение.

В других стихотворениях Михаил Жинжеров приходит к пародии, как в старых баснях с новой моралью, например «Ворона и сыр». На этот раз вороватой птице повезло больше: не у нее выманила сыр лиса, а она у девочки. И не лестью, а испугом – «каркнула во все воронье горло», так что девочка сыр уронила. И какая тут мораль?

Мораль конечно в басне есть.

И вечером, и утром рано

На лавочке не нужно есть.

Ешь дома или в ресторане.

Неожиданно и как-то не по-басенному узко. Именно в этом состоит пародия. Но другие басни, наоборот, сохраняют назидательность, а их новая мораль вполне универсальна и весьма глубока.

Наконец, порой Михаил Жинжеров обращается к глубокой трогательной лирике. Как нежно и печально звучат его обращение к усталой, печальной супруге, сетования на предательство близких, укор сплетням и клеветникам. А один из самых проникновенных моментов, без сомнения, таков: