1. 1
В жизни четы Мэллори всё было идеально и всё шло не так: Беверли окинула взглядом свою шикарную кухню, вздохнула и, продолжая мыть посуду, принялась наблюдать, как на не менее роскошной лужайке перед домом трудится садовник. Вот уже год с момента переезда парень приходил косить траву и подстригать кусты каждую субботу, но лишь в последнюю пару месяцев Беверли могла засвидетельствовать его работу. Всё потому, что у Фредерика находились планы на уик-энд, не включавшие общение с дражайшей женой. Работа, спорт, друзья, родственники и прочие бла-бла-бла: Беверли каждый раз принимала на веру причины, но в моменты одиночества складывала их воедино и начинала задумываться. Правда, долго думать у неё не получалось — спасалась болтовнёй с подругами, шопингом, наведением красоты и прочими процедурами, благо Фредерик зарабатывал очень хорошо. Наверное, поэтому чаще всего не только задерживался в будни, но и выходил в офис по субботам.
Садовник, скорее всего, был ровесником Беверли, кажется, его звали Питер, но девичий мозг такие детали не фиксировал, зато усиленно подмечал, как перекатываются рельефные мышцы под загорелой и лоснящейся от пота кожей — в этот крайне знойный денёк он надел форменный рабочий комбинезон, забыв о ярко-жёлтой футболке.
Посуды, требующей бережного отношения, на кухне имелось наперечёт, поэтому долго наслаждаться зрелищем у Беверли не получилось: неизвестно, благодарить или ругать Фредерика за обилие бытовой техники — муж всегда старался облегчить жене её участь хранительницы очага, но никогда не принимал участия в домашних делах. Так что внутреннее «я» Беверли лишь подметило лёгкое неудовольствие: и Фредерика нет, и на красивого парня с чистой совестью не полюбоваться. Нет в жизни счастья у девушек — только страдания. Хоть и по пустякам.
Вместо размышлений о нелёгкой женской доле Беверли заняла ожидание полуторачасовым обсуждением осенней коллекции от дома Urbani с подругой: даже не прервалась, когда сработал таймер — зажав между ухом и плечом смартфон последней модели, достала из духовки аппетитно пахнущую лазанью, приготовленную из замороженного полуфабриката. Секрет, который Фредерик никогда не узнает — зато покоившийся в холодильнике морковный торт по фирменному бабушкиному рецепту Беверли пекла сама. Лазанью всё равно придётся разогревать, дело шито-крыто: Фредерик написал, что раньше шести не приедет.
Спохватилась Беверли, когда солнце облизнуло правую рамку панорамного окна в гостиной и спряталось за соседским домом. Срочно нужно было приводить себя в порядок! Буркнув Мэнди на прощание, что ни одна приличная замужняя дама не наденет шорты с ботфортами, она бросила трубку и устремилась принимать душ, а потом укладывать волосы. Что касается макияжа, Беверли лишь выровняла тон лица, нанесла блеск на губы и тушь на ресницы. Следовало помнить об умеренности — всё-таки субботний вечер дома, вдруг ещё Фредерик решит, что Беверли куда-то собралась. Собственно, могла бы: выходные в одиночестве плюсиков настроению не прибавляли, но Беверли уже отвыкла от полноценных развлечений с подругами — всегда и везде, как с любимым клатчем, ходила с Фредериком. Куда ж без мужа?
К тому же у двоих подруг появились дети, говорить с ними стало не о чем: за модными тенденциями не следят, блузкам предпочитают футболки, а туфлям — кроссовки. Что за жизнь вообще?
