Все жанры Все авторы
Е.П.Блаватская и современный жрец истины - Вера Желиховская

Е.П.Блаватская и современный жрец истины

Страниц

15

Год

—

"Невероятно, как г-н Соловьев берется высказываться о женщине, о которой он знает так мало, и о ее делах, о которых он совсем не осведомлен... На каких основаниях он осмелился делать выводы? Лишь на основании своих личных чувств и мнений? Но если эти чувства и мнения постоянно меняются, как флюгеры, и постоянно противоречат друг другу в разное время – каким заявлениям г-на Соловьева нужно верить? Он может сказать, что в прошлом ошибался, был увлечен, был под воздействием гипноза – как утверждает о своем видении Махатмы в Эльберфельде. Но если такие ошибки, увлечения и посторонние "внушения" были для него обычным делом, то каким образом читатели могут отличить момент, когда он говорит правду, от момента, когда он запутывает их своими ошибочными увлечениями или ненадежными утверждениями гипнотизера?... Я не знаю!..."

Какую же мысль можно добавить, чтобы текст стал уникальным для поисковых систем? Давайте задумаемся, что-то вроде: "В наше информационное время особенно важно различать между истиной и иллюзией, между источниками объективных фактов и личными предпочтениями. Именно поэтому критическое мышление и здравый смысл являются неотъемлемыми навыками для современного читателя, который хочет быть информированным и разбираться в подобных делах." Такое придосадочное содержание не только добавляет уникальности тексту, но и подчеркивает важность критического мышления и способствует развитию навыков самостоятельного осмысления информации.

Читать бесплатно онлайн Е.П.Блаватская и современный жрец истины - Вера Желиховская

I

Игрек (Y) весьма прозрачный, а потому не совсем добросовестный и совершенно ненужный псевдоним, данный мне г. Соловьевым в его интересных статьях «Современная жрица Изиды», наконец, окончившихся в декабрьском № «Русского вестника».

Если эта латинская буква «Y», которой остроумный автор прикрыл только наполовину мою личность, в большинстве случаев называя меня прямо «Желиховской», кого-либо ввела в заблуждение, то я очень охотно разоблачаю сама себя, снимая прозвище, данное мне, вероятно, с единственной целью представить на суд публики не только мои разговоры, веденные восемь лет тому назад, – какая счастливая память у г. Соловьева! – но и мои письма…

Не имея необходимости скрывать или особенно стыдиться моих слов и писем – если они переданы в их истинном свете, – я ничего против этого не имею; тем более что, давая такими действиями и мне возможность пользоваться, без излишних колебаний, имеющимися у меня данными, он оказал мне услугу.

Я, к несчастию, не могу пересказать дословно своих разговоров с нашим славным романистом, как это делает он; но у меня, благодарение судьбе, есть возможность безошибочно передать их сущность, так как я и моя дочь постоянно вели дневники. Таким образом, не претендуя бороться с г. Соловьевым в красноречивом умении показывать только свой товар лицом, рассказывать так живо и занимательно, перепутывая быль с небылицей, что у читателей, по большей части ищущих в чтении лишь развлечения, пропадает всякая охота к критическому анализу описываемых «фактов» (?), а только остается приятнейшее впечатление от занимательного рассказа, – я буду все же надеяться, что некоторые из них обратят внимание и на мои скромные показания в пользу умершей сестры, за которую некому, кроме меня, заступиться.

Я, прежде всего, обращусь ко всем честным и справедливым людям с вопросом: что, безусловно, необходимо знать человеку, который берется писать о другом человеке?.. Кажется, в ответе разноголосицы быть не может. Каждый, вероятно, согласится, что ему необходимо знать этого человека, его деятельность, а если же он автор, то и его сочинения?..

На это вот мои свидетельства, от которых – надеюсь, – не сможет отречься и сам «сочинитель» «Современной жрицы Изиды»:

1. Г. Соловьев знал сестру мою, Елену Петровну Блаватскую, всего шесть недель в Париже да столько же в Вюрцбурге и несколько дней в Эльберфельде, где он оба раза навещал ее в качестве друга.

2. С ее деятельностью практической он тогда познакомиться не мог, потому что Теософического Общества в то время еще в Европе не было; также и переводов теософической литературы, – кроме сокращенной рукописи «Isis Unveiled», – первого ее произведения, которое она сама (печатно) аттестовала неудовлетворительным, сбивчиво и неясно написанным.

3. Со многими произведениями последних лет ее жизни («The Secret Doctrine», «The Key to Theosophy», «The Voice of the Silence», «Gems from the East», «The Theosophical glossary» – и множеством статей в журналах и газетах Европы, Америки, Индии) г. Соловьев не познакомился и их не знает, по причине совершеннейшего незнания английского языка, ибо переводов и поныне почти нигде, кроме теософических журналов, нет. А ведь он теософской ереси (?!), по собственному заявлению, ныне чуждается… Да хотя бы и не чуждался, и в ней еще не нашел бы полностью сочинений Блаватской, иначе, как по-английски. А что этот язык ему незнаком, он сам заявлял не раз, как далее будет, впрочем, видно. Например, прося мою сестру об инструкциях на случай поездки к ней в Лондон, он прямо говорит: «Пришлите мне подробнейшие указания, –

Вам может понравиться: