Шепот ангела

Холодный кафель больничных стен сливался с бледным лицом женщины. Дрожащей рукой она взяла с тумбочки шприц, аккуратно выдавила пузырьки воздуха, внимательно осмотрела на свет. Глубоко вздохнула и точным уверенным движением поставила себе укол прямо в живот. Слабо улыбнулась побледневшему мужчине, сидевшему рядом, потянулась за вторым шприцом.

– Все нормально – облизнув пересохшие губы, прошептала женщина и точным движением вогнала иглу в ягодицу.

Дверь тихо открылась, в палату вошел доктор и, подходя к пациентке с мягкой улыбкой спросил:

– Итак, что тут у нас? Вижу, вы стали профессионалом в этом деле – затем серьезно посмотрев, добавил – Дважды в день, на протяжении месяца, будете делать себе уколы и каждые три дня присылать мне отчеты. Раз вы так настаиваете проводить подготовку у себя в городе, то, пожалуйста, но отчеты должны поступать своевременно, иначе я ни за что не ручаюсь. Вы должны прекрасно осознавать, это ваш последний шанс.

В маленький городок вблизи Кливленда пришла золотая осень. Желтые, бордовые, оранжевые листья, кружась, ложились под ноги, и с каждым шорохом слышались вкрадчиво деликатные шаги уходящего лета. Город готовился к зиме. На ветвях деревьев сидели нахохлившиеся птицы и разноголосый гомон, будящий всех в летние утренние часы, сейчас не был слышен.

Городок был маленький и практически все жители знали друг друга с самого рождения. Тут не было ни от кого тайн, да и при всем желании не могло быть, дома стояли вплотную, и изгороди между ними никогда не было.

Когда то население городка жило интересно, ярко, весело, но после взрыва на техническом заводе, унесших жизнь местных рабочих, многие жители покинули городок. Взрослея, молодежь уезжала в крупные промышленные центры, и здесь остались, в основном, старики.

Это был один из тихих городков живущий почти одной большой дружной семьей.

На углу Верхней улицы, прямо напротив скромного кафе, которое принадлежало даме солидного возраста, француженке Сиси, стоял милый домик, выкрашенный в белый цвет. Несмотря на то, что он не так велик, было заметно, что некогда его строили с любовью и теперь стараются бережно и тщательно следить за состоянием, хотя, конечно, старые деревянные стены не могла преобразить свежая покраска.

Перед домом, где пышным цветом разрастались ароматные петуньи, стояли старенькие качели и валялся забытый, блестящий яркими глянцевыми боками, мяч. Видно было, что качели сделаны вручную и явно потерялись во времени лет так на двадцать – тридцать.

Вдруг тишину осеннего прохладного утра нарушил топот босых ножек и следом раздался сонный детский голосок:

–Мама! Мама! – на пороге дома появилась девочка лет трех – четырех, она зябко перебирала ножками и оглядывалась вокруг. Розовый румянец окрасил щечки пухленькой мулатки, темные кудряшки воинственно топорщились, а ярко голубые глаза растерянно смотрели на пустынную улицу.

–Мама! Мама!

Не дождавшись ответа, она побежала к соседнему дому и забарабанила в дверь маленькими кулачками.

– Брайн! Элис!

В окнах соседнего дома зажегся свет, на крыльцо вышел мужчина лет сорока пяти. Подслеповато щурясь, он надел очки, и лицо расцвело улыбкой, которая тут же сменилась озабоченностью.

–Тина! Ты опять раздетая выбежала! – строго, но нежно проговорил мужчина, подхватывая девчушку на руки.