Дело о призраке Белой Дамы

Глава первая, в которой минеральная вода отдает горечью

Карловы Вары встретили Анастасию Петровну именно так, как она и ожидала: мягкой дымкой, струящейся с окружающих холмов, торжественной симфонией архитектуры в стилях барокко и модерн и неторопливой, почти церемониальной курортной жизнью. Каждое утро она, взяв свой фирменный фарфоровый стаканчик-«рожок», совершала променад от Мельничной колоннады к Гейзерной, чтя незыблемый ритуал питья целебной воды. Ее отпускной мир теперь состоял из расписания источников, температуры воды и приятной усталости после прогулок.

Идиллию нарушили сирены. Резкие, чуждые умиротворяющему гулу курорта. Они приблизились и затихли у входа ее отеля – «Белая Дама», небольшого, но гордящегося своей трехвековой историей здания, украшенного лепниной и легендами о местном привидении.

Беспорядок у входа был неприлично суетливым. Полиция, карета скорой помощи, толпа зевак в банных халатах. Анастасия Петровна, вернувшаяся с очередной порцией воды, остановилась, чувствуя знакомое, неприятное щемление внутри. Беспорядок. Нарушение правил.

– Пропустите, пожалуйста, – сказала она по-английски, и толпа расступилась перед ее необъяснимым авторитетом.

В вестибюле менеджер, бледный как стукко на потолке, заламывал руки, объясняясь с офицером полиции.

– Пан Оберталер… В своем номере… Не выходил на завтрак…

Анастасия Петровна знала этого гостя. Йозеф Оберталер, пожилой, элегантный господин из Праги. Они несколько раз пересекались в читальном зале отеля, кивая друг другу в безмолвном уважении двух людей, предпочитающих обществу книг общество людей.

Дверь в его номер, «Золотой ключ», была распахнута. Анастасия Петровна, стоя в дверях, сделала то, что умела лучше всего – стала наблюдать и анализировать.

Комната была похожа на музейную витрину: дорогая мебель, фрески с пастушками, идеальный порядок. И посреди этого – тело пана Оберталера, откинувшееся в кресле у камина. Лицо застыло в маске чистого ужаса. Ни крови, ни признаков борьбы. На столе рядом лежала пожелтевшая гравюра с изображением женской фигуры в струящемся белом одеянии – Белой Дамы.

Полицейские суетились, щелкали фотоаппаратами. Но их взгляд скользил по поверхности. А взгляд Анастасии Петровны цеплялся за детали.

Герметичность. В комнате пахло только старым деревом и пылью. Совершенно отсутствовали любые посторонние запахи – еды, духов, табака. Словно комнату выморозили.

След воска. На персидском ковре у кресла – крошечное, едва заметное пятнышко. Не парафин, а явно пчелиный воск.

Обломок сургуча. Под ногой покойного, будто он его нечаянно раздавил, лежал маленький осколок темно-красного сургуча с обломком печати.

И самое главное – дверь. Она закрывалась на массивный ключ, тот самый, что сейчас торчал в замочной скважине… с внутренней стороны.

– Самоубийство? Или несчастный случай? – предположил кто-то из полицейских.

Анастасия Петровна медленно покачала головой, обращаясь не к нему, а скорее к самой себе.

– Не бывает несчастных случаев, которые оставляют после себя такой… идеальный беспорядок. И гравюры с привидениями не кладут себе на стол перед тем, как умереть от разрыва сердца.

Она отвернулась от двери. Отдых был окончен. В ее упорядоченный мир снова ворвался хаос. И снова он был заключен в стеклянную витрину. На этот раз – витрину старого отеля, полного теней прошлого.