Все жанры Все авторы
«Всё с вами, но не ваш». Избранное - Леонид Завальнюк

«Всё с вами, но не ваш». Избранное

Страниц

145

Год

—

Книга избранных поэтических произведений Леонида Андреевича Завальнюка (1931–2010) представлена в трех разделах, которые раскрывают разные аспекты его творчества. Первый раздел содержит стихотворения, публиковавшиеся при жизни поэта и наиболее полно передающие его авторскую волю. Второй раздел представлен произведениями, опубликованными вдовой поэта, Натальей Марковной Завальнюк. Третий раздел включает ранее неизданные стихотворения, которые долгое время хранились в архиве поэта.

Чтобы полностью почувствовать всю глубину и многогранность поэзии Леонида Завальнюка, важно иметь представление о различных литературных течениях и философских концепциях, которые оказали на него влияние. В его творчестве можно увидеть отголоски стиля великого русского поэта Державина, мощную философию и остроумие Григория Сковороды.

При чтении стихотворений из первого раздела, рекомендуется обращать внимание на их первоначальные публикации, поскольку они наиболее точно передают задуманную поэтом форму и содержание. Остальные стихотворения в книге представлены по распечаткам, найденным в архиве Завальнюка.

Леонид Завальнюк - поэт, чья творческая индивидуальность не ограничивается временем. Его поэзия открывает перед нами двери в мир свободы и смерти, перенося нас за пределы пространства и времени. Понять его истинное послание и оценить его глубокий смысл не так просто, но это стоит усилий. Чтение его стихотворений обогащает нас новыми мыслями и эмоциями, расширяет наше восприятие мира.

Читать бесплатно онлайн «Всё с вами, но не ваш». Избранное - Леонид Завальнюк

«А без корней я – древесина»

Александр Белый

Не человек выбирает профессию, а профессия человека. Она слепа, т. е. безразлична к наличию таланта в своём избраннике, не отличает графомана от гения. В противном случает все поэты были бы гордостью нации. Посему в трудном положении оказывается не тот, кто пишет, а тот, кто читает. От него зависит «суд истории». Этот суд, однако, медлителен, выносит свои вердикты через десятки лет. Такова судьба Боратынского, почти век пребывавшего в забвении и заново открытого символистами. Поэтому кажется оправданным подход к фигурам, не попавшим вовремя в сферу публичного признания, с позиций «презумпции совершенства» (Гадамер). Его достоинство – в терпении, желании разобраться в особых «ходах» поэта, легко принимаемых за промахи или недостаток вкуса. Без такой выдержки разговор о поэзии Леонида Андреевича Завальнюка грозит оказаться бесплодным.

Так и оказалось. Об авторстве Завальнюка оповещают два десятка сборников стихов, изданных в Москве и на Дальнем Востоке тиражами до 40 000 экз., но широкая аудитория о них мало что знает. А знающие говорят как о поэзии неординарной.

«Презумпция совершенства» требует немедленного подтверждения оправданности кредита, выданного автору. Допрежь всего – эмоционального.

А поэт как будто ждал, о чём я буду выспрашивать, и заранее поставил меня на место:

Не сули ты казни мне и пытки.
Столько лет знакомы, можно бы понять:
У меня, при всём моём зажитке,
Есть что выпросить,
Но нечего отнять.
Стань вот там смиренно и уставься немо
На зиянье сердца моего.
Взор просящего мне ключ даёт от неба.
А на небе много есть всего.
Я открою дверь. Над бездной вечной ночи
Мы пройдём по серебристой мгле.
Ты возьмёшь себе всё, всё, чего ты хочешь!
Только ты запоминай, чего ты хочешь:
Там желания не те, что на земле.

Конечно, «зиянье сердца» – не баснословная удача, но прямолинейность выражения уравновешена серебристой мглой (между небом и тьмой) и намёком на что-то такое, чего нет на земле и над чем мне (читателю) стоило бы подумать. Преодолеть недоверие к небесному по нынешним временам не просто, но, похоже, возможно:

Метёт метель. Стоит сосна.
И я стою под ней.
– Что, долго? – говорит она.
– Ещё двенадцать дней.
– И что же, выйдет?
– Выйдет, да!
Гляди, из балки той
Он выйдет. Лоб… Во лбу звезда,
Взгляд сильный и – пустой.
И весь, как бы дверной проём,
Он пуст во мрак времён.
А как увидит нас вдвоём,
Так станет светом он.
И весь наполнится людьми,
И хвоей, и листвой.
И мир заплачет от любви,
Одной на всех, живой любви!..
– Чей мир?
– И мой, и твой!
– Он выходил.
– Как выходил?
– Так… Лето. Лютый зной.
Я, помню, девочкой была…
Потом – дожди. Пурга мела.
А я стояла и ждала,
Вот, как и ты сейчас, ждала
На взгорке где-то край села
Под старою сосной.

Чтобы представить себе Его с пустым взглядом, нужна не то чтобы смелость, но независимость суждений. «Нас вдвоём» – это человек и дерево. Когда Он их увидит, пустота станет светом. Так это или нет, но у нас есть основания думать, что помышляющий обо всём этом поэт способен управлять восьмёркой лошадей1.

Итак, оправдан ли в наших глазах подход с позиций «презумпции совершенства»? Похоже, что «да». Эмоциональный отклик таков, что лишает силы предубеждённость, связанную с негромкостью общественного резонанса. Перед нами сильный и очень своеобразный поэт.

Вам может понравиться: