НА ИЗЛЕТЕ, или В брызгах космической струи

Автор

Страниц

190

Год

—

- Вот и настал момент, - улыбнулся Кузнецов. "Дошли до этого момента", - мгновенно вспомнил он разговор с проектировщиками. - Что за проект "Буран"? - буркнул мой наставник... Что же это: победа или поражение? Что именно будет разрабатывать ведущее конструкторское бюро страны, основанное С. П. Королевым и опережаемое его другом-соперником В. П. Глушко? Новый мощный ракетоплан или вариант советского "Шаттла"? Будут ли мы опережать время или будем пытаться догнать его? Такие вопросы встают перед нами в связи с этим проектом.

Добавленный текст: Советское космическое проектирование всегда было в центре внимания мировой общественности. Поэтому каждый новый проект космических аппаратов нес в себе надежду на уникальные достижения и технологические прорывы. Ведь именно в ракетостроении заложены ключи к познанию вселенной и расширению человеческой цивилизации в космосе.

Читать бесплатно онлайн НА ИЗЛЕТЕ, или В брызгах космической струи - Анатолий Зарецкий

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия. Детство, юность, годы молодые

В отрасли космического ракетостроения я оказался случайно. Впрочем, именно случай так или иначе определяет большинство событий нашей жизни, хотя зачастую нам кажется, что мы сами выбираем свой жизненный путь… Увы…

С детских лет я мечтал о небе. Трудно сказать, когда и откуда это пришло. Скорее всего – из раннего детства, когда наша семья долгое время жила в лагерях немецких военнопленных в Харькове. Там работали мои родители. Там же за полгода до окончания войны в теплой землянке, в которой размещалась поликлиника лагеря, родился я.

В лагере я долго был единственным ребенком – любимцем пленных немцев. Уже лет с пяти мне позволяли самостоятельно перемещаться по всей территории лагеря, включая зону. В том ограниченном мирке, казавшемся таким огромным, я чувствовал себя комфортно в любом месте. Сторожевые вышки, ряды колючей проволоки, солдаты охраны и колонны пленных немцев – все это навсегда врезалось в память…

Немцы всегда улыбались, весело шутили, но никогда не насмехались и не обманывали, даже в шутку, как наши солдаты. Многих пленных я знал не только в лицо, но и по фамилии, а то и по имени. Было у меня и свое немецкое имя – Пуппи (Куколка). Оно мне не нравилось, но моего настоящего имени немцы, похоже, не знали, или не хотели знать.

– Пуппи! Ком цу мир, – приглашал подойти кто-нибудь из солдат, едва входил в любое из помещений, где находились пленные, – Битэ, – подавал он кусочек сахара или самодельную игрушку.

– Филен данк, – благодарил я за подарок.

А из другого конца помещения уже неслось очередное призывное: «Пуппи!» Кто-нибудь из сидящих на табуретах, сажал к себе на колени, и мы слушали импровизированный музыкальный номер, исполняемый на одной, а то и сразу на нескольких губных гармошках. А иногда солдаты, надев вместо пилоток смешные шляпки с перышками, пели необычные песни. Слушая удивительные переливы их голосов, я смеялся от восторга. Лишь через несколько лет, уже вне лагеря узнал, что слушал тирольские песни.

Мне нравились мои немецкие друзья, а особенно переводчик – гер Бехтлов. Он единственный понимал меня, когда в разговоре, не задумываясь, смешивал русские и немецкие слова. Он тут же все повторял, но по-немецки, без русских слов.

– Варум? – часто спрашивал его, и он терпеливо отвечал на многочисленные вопросы маленького «почемучки». Именно гер Бехтлов несколько лет нашей дружбы открывал мне окружающий мир, заодно прививая азы немецкой культуры…

– Ауф штейн! Штильге штанген! – командовал унтер-офицер и все, включая меня, вскакивали и вытягивались в струнку, держа руки на бедрах. Входил немецкий офицер. Офицеры – такие же пленные, как и рядовые, но немецкий армейский порядок есть порядок. И я это понимал и принимал как должное.

Мне нравился немецкий порядок. Мне нравились немецкие офицеры – строгие и недоступные. С ними нельзя заговорить первым, можно лишь отвечать на вопросы. Они почти не говорили со мной, как рядовые солдаты, зато часто одобрительно похлопывали по плечу. В моей памяти они остались строгими людьми в красивой форме.

Но больше всех нравилась летчики Люфтваффе. Их форменная одежда была самой красивой. К тому же только они угощали необычным лакомством – шоколадом. Иногда предлагали сначала полетать, и когда соглашался, высоко подбрасывали и ловили почти у самого пола. Захватывал дух, было страшно, но не плакал, а наоборот – громко смеялся от необычных ощущений. Летчики тоже смеялись и говорили, что я непременно буду русским летчиком. Что такое быть летчиком, я не знал и, как всегда, засыпал вопросами гера Бехтлова.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: