Кошмарная работа для кошмарной ведьмы

Глава 1. В которой за ведьму вступается медицина

___________________________________

Целители – разновидность магов. Не редкие сами по себе, они редко бывают действительно сильными. Но даже среднего уровня целитель лучше доктора, ведь он облегчает страдания быстрей микстуры.

Учебник для начальной школы.
___________________________________


Рука Мосса казалась железной.
«Откуда такие мышцы? Он что, погрузкой-разгрузкой увлекается?» – я понуро качалась на холке кобылы и вглядывалась в горизонт: скорее бы в Холенхайм.
Мосс молчал.
Хм, интересно, а если я уточню, являются ли его слова угрозой, – это нормально? Как-то не привыкла я к завуалированным намёкам подобного толка.
– Кхм, – я прикрыла веки, и мир закачался, пришлось снова открыть глаза. – Вы вроде просили моего содействия в честном расследовании.
– Это было глупо, – приглушенно отозвался Мосс.
– Мм?
Он молчал.
Молчал.
Молчал…
В голове были странные, тянущие ощущения. Трава на обочине сливалась и переплеталась в узор, оживала, струилась, мерцала. Завороженная бесконечным движением, я внезапно обнаружила, что мы въезжаем в каменную арку. Звонко зацокали по мостовой копыта, люди расступались перед белоснежной кобылой Мосса и смотрели, смотрели, смотрели до моего головокружения.
«Меня сейчас стошнит, – я прикрыла задрожавшие губы ладонью. – Только этого не хватало».
Но кобыла замедлила ход, и ком тошноты уполз в желудок.
Небесно-голубой дом штатного целителя, как и дом штатного мага, был и жильём, и местом работы. Над воротами, распахнутыми в выложенный плитами двор, белела вывеска:

«Штатный целитель. Время приёма с 8-00 до 17-00
Перерыв на обед с 12-00 до 13-00».

В левом углу сада, под вишнями, кудахтали куры.
Чуть наклонившись, Мосс въехал во двор и остановился у добротного, ещё пахшего смолой крыльца:
– Целитель, принимай пациентку! – Мосс крепче прижал меня, не давая спрыгнуть.
Светлая дверь с ручкой, до блеска отполированной прикосновениями, отворилась, и в проёме возник Эмиль Аркур. Белобрысое выразительное лицо вытянулось. Мосс насмешливо, но твёрдо потребовал:
– Принимайте наше штатное сокровище. Упала с коня, – кивок на Рыжика, – стукнулась головой и жаловалась на тошноту.
Эмиль метнулся к нам и застыл на верхней ступени крыльца, то поднимая, то опуская широкие розовые ладони.
– Держите, – настойчиво повторил Мосс и, подхватив меня под мышки, потянул к Эмилю.
Тот, поколебавшись, принял меня в объятия и, на миг задержав у груди, поставил на ступень, подхватил под локоть:
– Вы как?
Голова шла кругом, я вяло отмахнулась:
– Сносно, но… плохо.
Отвязав Рыжика, Мосс бросил поводья Эмилю и велел:
– Позаботьтесь о ней как следует…
– Разумеется, – с оттенком возмущения уверил Эмиль, но Мосс в столь же наставительном тоне продолжил:
– И не давайте ей перенапрягаться: у ребёнка последнее время перебор неприятностей.
– Будьте уверены: она в надёжных руках, – Эмиль стиснул мой локоть.
Повинуясь короткому движению руки, кобыла Мосса развернулась, он пронзительно глянул на меня:
– Поправляйтесь. Отдыхайте. Дел всегда много, а жизнь – одна.
Кивнув, Мосс умчался прочь.
Перестук копыт его лошади смешался с шумом улицы, скрипом телег и конским ржанием. Мы с Эмилем стояли на крыльце. Я растерянно глядела на проём ворот, выпуклости мостовой.