Истории с привкусом мазута. Африканские истории

Автор

Страниц

75

Год

—

Это захватывающие relatos об Африке, полные юмора и серьезных размышлений, рассказанные двадцатилетним юношей, впервые покидающим свою родину во времена Советского Союза. Эти удивительные истории отражают его опыт и впечатления о том, как он открывает для себя настоящие африканские ценности — отношения, любовь, дружбу и непредсказуемые встречи с новыми людьми, которые становятся частью его жизни.

Каждая из этих историй — это не просто анекдот, а проницательный взгляд на культуру и традиции континента, который стал для него не только местом путешествия, но и личным открытием. Юноша сталкивается с различиями в быте, обычаях, а также с уникальной природой и искренностью африканцев, которые настраивают его на философский лад. Эти воспоминания передают атмосферу тепла и радости, скрывающуюся за экзотикой и загадками Африки.

Именно эта комбинация комических моментов и глубоких наблюдений позволяет увидеть континент с новой стороны и понять, как богатство жизни, дружбы и простых радостей может соединять людей из самых разных уголков мира.

Читать бесплатно онлайн Истории с привкусом мазута. Африканские истории - Михаил Забелин

ISBN 978-5-0064-4962-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Истории с привкусом мазута

«Мазут» – так в Африке называют коктейль: на 200 г. 50% виски, 50% кока-колы и много льда.

ВСТУПЛЕНИЕ

В пятнадцать лет я стал мужчиной, в семнадцать лет поступил в Институт иностранных языков и, наконец, в двадцать два закончил с юностью и защитил диплом.

Наутро после бурного расставания с юностью я проснулся с тяжелой головой и с женщиной в кровати, которую помнил смутно и видел неотчетливо. На следующий день предстояла встреча с генералитетом ГУК МО (Главное управление кадров Министерства обороны) по вопросу распределения в армию, и поэтому я выпил рюмку водки, к счастью оказавшуюся на тумбочке у кровати, и повнимательнее рассмотрел свою соседку. Было лето. Родители были на даче, и никто не мог мне помешать откинуть одеяло и погладить ее ногу. Она открыла глаза, и я так и не спросил, где мы с ней познакомились и как ее зовут. Мы провели сладкий день в постели, пили оставшуюся с вечера водку и шампанское и расстались дружелюбно, без обид, претензий и обещаний.

На следующий день, трезвый и одетый, в десять ноль-ноль я был среди других выпускников Иняза в ГУК МО в коридоре перед кабинетом, от которого зависела наша дальнейшая жизнь. Мы сидели и стояли в ожидании своей очереди, как у дверей кабинета стоматолога, а за дверью предстоял допрос с пристрастием: кто, откуда, зачем и куда направить. Когда подошла моя очередь, и я присел на краешек стула напротив сурового дяди с серьезными, проницательными глазами, мне захотелось признаться ему во всем: как накануне напился и спал с незнакомой женщиной, как в седьмом классе вылил воду в окно и облил проходящую внизу учительницу и как, вместо лекций, пил пиво с друзьями. Я сдержался с трудом и на вопрос человека в штатском: «А где бы вы хотели служить, в Советском Союзе или за границей?», – ответил, задыхаясь от волнения: «Конечно, в Советском Союзе, но, мне кажется, что был бы больше полезен родине в развивающихся странах». Ответ был продуман заранее, потому что перед входом в кабинет наша предармейская братия живо обсуждала все варианты провокационных вопросов и необходимых ответов.

Решением военного суда ГУК МО я был отправлен в Мали военным переводчиком сроком на два года.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

БАМАКО

Когда я сошел с трапа самолета, меня обдало такой сауной от асфальта, что сначала я подумал: вот она – Африка, а потом – какая жара.

Перед таможней я стоял, как неудачливый контрабандист, потому что в чемодане у меня, помимо вещей, было четыре бутылки водки, черный хлеб и селедка. Как потом я понял, контрабандистов на малийской таможне ловили, только если они вывозили по частям самолет или танк, а за всё остальное можно было расплатиться на месте или даже заранее перед отъездом, позвав таможенника на дом. Денег у меня не было, припрятанные бутылки с водкой не нашли, и прямо из таможни я шагнул в зал аэропорта. Мокрый от страха и жары я стоял один в этой душной дыре, не видя вокруг себя ни одного белого человека. Перед отъездом нам не раз внушали: «Не общаться и не знакомиться с посторонними, иначе провокаций (фотографий с голыми женщинами, фотографий с передачей компрометирующих документов) не избежать». Шел тысяча девятьсот семьдесят третий год, и отношение к этим самым провокациям было серьезным и строгим.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: