Царевна-Лягушка. Пора перемен

В детстве Вера верила сказкам и точно знала, что Царевна-Лягушка сбросит кожу и обязательно превратится в Василису Премудрую. Только нигде не было сказано, останется ли она Царевной.

Вера взглянула в окно и зевнула.

По-осеннему тусклый солнечный луч, проникал сквозь грязные стекла в цех, но совсем не радовал. До конца смены еще далеко, до зарплаты еще дальше.

Вера закашлялась. К плохой вентиляции, грязным окнам, скучной работе и Платоше Вера привыкла. Кроме макаронной фабрики в этом отдаленном районе все равно работать негде. Главное, прожить можно. Уже хорошо!

Резкий женский вскрик разорвал однообразный механический шум цеха. Вера вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Крик перешел в жалобный стон.

Нина лежала около тестомесильной машины. Кровавые капли проступали сквозь дыру в штанине белого комбинезона. Темно-красная струйка стекала на бетонный пол. Вера бросилась к подруге.

Гул производственных установок постепенно стих.

Кто-то испуганно плакал, кто-то причитал. Женщины бестолково суетились около пострадавшей. Раздавались удивленные возгласы. Одни пытались поднять раненную. Другие требовали: «Пусть лежит!» Кто-то из работниц положил Нине под голову свернутую косынку.

Вера ощутила приторный запах крови. Дыхание участилось. Сердце громко застучало.

Что делать?

Женщина переводила взгляд с раны, на бледное лицо Нины. С пострадавшей на столпившихся работниц. Мысли разбегались.

Вспомнила!

Вера метнулась к ящику первой помощи, висевшему на стене. Руки тряслись. Она схватила резиновую трубку и подбежала к раненной. Опустилась на колени. А дальше? Вера бестолково крутила жгут в руках. Куда его накладывают? Она проходила инструктаж по охране труда. Там об этом рассказывали и даже показывали. Вера помнила, как брыкалась работница, которой «останавливали кровотечение», и все смеялись. А вот как это правильно делать, Вера забыла.

Пожилая работница забрала у нее резиновый жгут и деловито затянула резину на бедре пострадавшей, не обращая внимания на Нинкин скулеж.

– Нонешние! Ничего не умеют! ― проворчала она.

Кто-то побежал в раздевалку вызывать скорую.

Не слыша привычного шума, в цех деловой походкой поспешил Платон Михеевич. Непорядок! Смена идет ― цех стоит. Что начальству докладывать?

– А ну-ка! Че это здесь, бабы? Почему не работаем? ― послышался грозный мужской окрик.

Начальник участка подошел к толпе и протиснулся вперед. Он уставился на лежащую в крови Нинку.

– Ты, это, че?

Он с подозрением уставился на женщину: уж не симулирует ли?

Вера сидела на коленях возле подруги и гладила Нину по руке. Она оглянулась.

– Что, Михеич? Смотришь, значит видишь. Не думай, что Нина цирк показывает.

Начальник участка с ужасом уставился на рану. Он пытался что-то произнести, но лишь открывал и закрывал рот.

Из приоткрытых окон донеслась сирена скорой помощи. Платон ахнул. Мастер до сих пор не знает о происшествии. Директору о несчастном случае сообщит охрана на проходной.

А кто виноват? Он! Платон Михеевич! Не доложил вовремя!

Так не должно быть. Не положено!

Платон возмущенно покачал головой.

Ох, уж эти девки! Лезут не в свое дело. Все не вовремя делают. Кто просил скорую вызывать, пока он начальству не сообщил? Кто им такие права дал? А теперь что?