Лишняя в этом доме

– Долго ты будешь тут прятаться?

– Следующие две недели, пока Он не уедет, – ответила. Открыв шкаф, я начала доставать из него вещи. Хотела все перебрать.

– Я, конечно, могу приносить тебе еду, но не думаю, что твои родители будут рады тому, что ты вообще не выходишь из комнаты.

– Все их внимание сейчас нацелено на Брендона, – я еще хотела добавить: «Пока он не уедет, они и не вспомнят про мое существование», но остановила себя. Старалась никогда не произносить такие слова в голос. Даже перед Хизер, которая являлась для меня самым близким человеком в этом доме.

Хотя она и без этого все прекрасно понимала.

– Зря ты его избегаешь. Брендон твой брат и то, что ты сидишь тут пока он приехал домой на каникулы, могут воспринять неправильно. Еще посчитают, что ты его ненавидишь. Ты же сама ухудшишь свое положение. Остальные твои братья обожают Брендона. Они за него горой. Ему стоит лишь пожелать и они тут же превратят твою жизнь в ад. Да, сам Брендон через две недели уедет, но они-то останутся.

– Я уже устала разыгрывать этот чертов спектакль, – я выдохнула, доставая из шкафа коробку. В ней лежали мои тетради. Школу я закончила полгода назад. Наверное, следовало все перебрать и выбросить лишнее.

– Какой?

– Играть в семью. Убегать, а потом выходить из комнаты лишь, когда дома родители, так как в их присутствии меня не тронут.

– Разве у тебя есть выбор? Тебе стоит быть умнее и хитрее. Не показывай, что тебя все это задевает и всегда держи голову высоко поднятой. Может, они увидят, что издевки на тебя не действуют и перестанут давить тебя.

– Ты же знаешь, что я и так делаю все, что в моих силах.

– Тем не менее, будет лучше, если ты выйдешь из комнаты. Хотя бы сходи и скажи Брендону «привет». Этого будет достаточно.

У Хизер были свои мысли на этот счет, но я прекрасно понимала, что Брендону мое «привет» не сдалось. Вот только, она была права в том, что следовало соблюдать хотя бы какие-то формальности общения.

Поэтому я все же вышла из своей комнаты и пошла искать брата. Уверяла себя в том, что делала это по той причине, что обязана с ним общаться, как и он со мной.

Мне совершенно не хотелось думать о том, что на самом деле я шла к нему по той причине, что мне хотелось посмотреть на Брендона. Хотя бы на несколько недолгих секунд оказаться рядом с ним.

Хизер правильно сказала – мое отношение к Брендону можно было расценить, как ненависть, но на самом деле все было с точностью наоборот. Я его любила. И это была не просто симпатия, а скорее то, что уже давно и основательно въелось в сознание.

Я все ждала, когда это исчезнет. Оно же не может длиться вечность. Но шли годы, а то, что пожирало меня изнутри, только усугублялось.

Я ненавидела то, что рядом с Брендоном не могла нормально дышать и то, что сердце билось в настолько безумном темпе, что это даже было больно. То, что мысли мгновенно испарялись и я сама себе казалась глупой, ведь рядом с ним не могла произнести ни одного нормального слова.

Трудно испытывать нечто такое к тому, кто устраивал тебе такие эмоциональные качели, от которых порой хотелось попасть в ад, считая, что там лучше. Тем более, больно любить того, с кем у тебя априори ничего быть не может. По крови мы не родные, но это все равно ничего не меняло. Во-первых, создавать вид семьи это единственный мой шанс выжить и находиться тут, а не в детдоме. Во-вторых, из-за моей особенности мне было запрещено вообще с кем-либо встречаться.