– Давид! – голос мамы доносился из кухни.
Пугающий призыв Давид услышал, стащив наушник с правого уха. Интонация мамы точно давала понять, что зовут его не в первый раз, а скорее уже раз в третий. То, что Давид не пришёл на призыв с первого раза и даже со второго, не предвещало ничего хорошего. Поэтому он заранее постарался придать своему лицо страдальческое и несколько виноватое выражение. Такое выражение лица он называл «Осознаю». Чаще всего никто не уточнял у Давида, что именно он осознаёт, поэтому это выражение было удобным в любой ситуации. А как вы понимаете, ситуации случались в жизни Давида ежедневно.
Точнее начали случаться. Не то чтобы он прежде был очень уж прилежным сыном. «Давид, как можно быть таким рассеянным!» – говорила ему мама. «Давид, бери новую тетрадь и переписывай всё! Как можно быть таким невнимательным!» – говорил папа. Но все эти незначительные конфликты разрешались тем, что Давид обещал быть внимательнее. Однако, как говорят взрослые, всё познаётся в сравнении.
И предмет этого сравнения сейчас внимательно смотрел на Давида, дожевывая кусок огурца. По улыбке младшего брата Давид сделал вывод, что младенец, видимо, в хорошем настроении. «Конечно, в хорошем. Тебе же никто не говорит, что ты рассеянный и невнимательный», – подумал Давид.
– Давид, ты снова сидишь в компьютере? – спросила мама.
Её пристальный взгляд сканировал внешний вид старшего сына. Давид был убеждён, что такой взгляд бывает только у матерей и учителей. Он решил не отпираться и молчаливо кивнул.
– Значит так, – продолжала мама, – нам с папой надо в магазин. Это недолго. Ты остаёшься с братом.
Давид вспомнил слово «скепсис», которое недавно узнал из какого-то рассказа по литературе. В рассказе главный герой определял этим словом недоверие. Именно это чувство Давид испытывал к младшему брату. Но путей к отступлению у Давида не осталось. Их перекрыл папа. Он вошёл на кухню с выражением лица «Суровость», а против этого никакая «Осознанность» Давида не работала.
Через 10 минут участь выходного была решена. За окном срывался первый снег, и Давид с сожалением думал о том, что вместо снежков с друзьями, ему предстоит провести субботу в компании собеседника, который не владеет пока никаким внятным языком. Окружающие ласково называли младшего брата Давида Пузяш. Давид предпочитал называть брата «Младенец» и «Захватчик».
Представьте, что у вас было королевство. Девять лет ваше королевство процветало, не знало войн и нападений. Бабушка пекла пирожки только вам. Мама только вам читала книги. Но однажды на королевство напал Захватчик. И вы, вроде бы, всё ещё числились королём, но чувство постоянной тревоги поселилось в вашем сердце. Давид знал, что захватчики собирают дань. Так в энциклопедии называли специальные выплаты более сильному правителю. Он прочитал о них в статье о славянских племенах. Дань необязательно платили деньгами, но что-то взамен захватчики получали. Давид знал, что однажды его Захватчик тоже начнёт что-то просить.
Поначалу Пузяш почти не доставлял хлопот. Спасаясь от его плача, можно было сбежать во двор или надеть наушники. Но это была лишь хитрая тактика Захватчика. Ему необходимо было набраться сил. Он рос и креп. А потом понеслось! Он научился ползать, открывать ящики, хватать со стола предметы. А самое ужасное – однажды он научился ходить! Давиду это напоминало сцену из фильма про Кин-Конга, который он смотрел с папой. Огромная обезьяна то была ласковой, но восставала и всех пугала. Примерно также вёл себя Пузяш. Он только прикидывался малышом.
