Девочки на берегу

Дизайнер обложки Роман Грачев

© Ольга Воронина, 2024

© Роман Грачев, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0065-0512-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всю ночь море шумело.

Я лежала на постели без сна и слушала, как ветер бьётся за окнами, как скрипят старые ставни и вздрагивают в коридоре половицы. Мне казалось, что деревянные стены вот-вот сломаются.

Но наш маленький приют выстоял. Он такой же крепкий, как мы. И тоже ничего не боится.

Мы больше ничего не боимся.

Утром мы вышли на берег. Море, обманчиво спокойное, чуть слышно дышало, и при каждом выдохе поднимались лёгкие волны. Солнце едва пробивалось сквозь тяжёлые низкие тучи, но синева в их прорехах обещала, что к полудню распогодится.

На серых камнях мы увидели сор и лоскуты водорослей – дары ночного шторма. Ю-ю с азартом ребёнка бросилась искать сокровища. На этот раз ей повезло. Что-то блеснуло среди камней. Ю-ю наклонилась и подняла ржавую монету.

– Смотри, Ма, – улыбнулась она. – Привет с далёкой земли. Как думаешь, там, откуда она приплыла, должны быть люди?

Я взяла монету и повертела её в пальцах. Она сверкнула в луче солнца, как рыжие волосы Ю-ю. Из-за ржавчины нельзя было определить, из какой страны монета и сколько ей лет.

Зо отвлеклась от созерцания угомонившегося моря и посмотрела на нас. Я поняла по её лицу, что если бы она умела говорить, то сказала бы, что мы возимся с каким-то пустяком. Но для Ю-ю важно было всё.

– Ма, ну так что? – она нетерпеливо дёрнула меня за рукав кофты. – Если есть монета, значит, и люди есть где-то поблизости?

– Не знаю, милая, – честно сказала я, вернула Ю-ю находку и погладила её по волосам. – Правда, не знаю.

Мы никогда не говорили об этом с тех пор, как оказались втроём. Мы запретили себе об этом говорить, хотя ни словом, ни взглядом не сказали друг другу о запрете.

Об этом стучит кровью в висках моя головная боль.

Об этом шепчет бессонница Зо, когда она сидит на крыльце, глядя на вздыхающее в темноте море.

Об этом блестят в голубых глазах Ю-ю слёзы (она думает, что я их не замечаю).

Об этом говорит наше молчание.

Мы думаем, что мы последние, кто остался на земле.

…Две зимы назад прежний мир был уничтожен. Страшные пророчества не сбылись дословно: люди те ещё писатели. Все реальные сюжеты оказались страшнее тех, которые сочиняли политики, учёные и религиозные фанатики. То, чего мы со страхом ждали, принесло то, что мы и представить себе не могли. То, что тянулось годами, завершилось за несколько дней.

Вслед за Великой Битвой пришла Великая Пустота.

Всё, что я запомнила из последнего дня перед Пустотой – зелёное облако, опустившееся на наш маленький, оскалившийся руинами город, и автоматическое оповещение об опасности. Я была единственной, кому оно предназначалось – в моём полуразрушенном доме и на всём пространстве, которое когда-то называлось жилым кварталом, в живых оставалась только я.

Я пряталась в подвале трое суток. Во всяком случае, так подсказали мои ощущения – моё чувство времени всегда было острым. Сухое печенье, две бутылки воды и молитвы к небу, которое мы забыли – вот всё, что у меня имелось, чтобы не умереть в сырой, пропахшей плесенью темноте. По мне, если уж умирать, то снаружи, на земле. А под землю успеется после.

Не знаю, чем было начинено зелёное облако, но когда на четвёртый день выбралась наружу, увидела, что асфальт на детской площадке покрылся белым налётом, а осенняя пожухлая трава стала чёрной.