Высота - Евгений Воробьев

Высота

Страниц

215

Год

2025

Мелодрама "Высота" произвела настоящий фурор, когда в 1957 году по результатам опроса известного издания "Советский экран" была признана лучшим фильмом года. Ее запоминающийся музыкальный номер "Не кочегары мы, не плотники..." стал настоящим хитом, сохранявшим свою популярность на протяжении многих десятилетий.

Интересно, что в период с 1950 по 1952 год журналист Евгений Воробьёв создавал свой первый роман под тем же названием, в котором описывал строительство заводов на Южном Урале. Он вряд ли мог предположить, что спустя всего пять лет его вымышленная история о монтажниках-высотниках, насыщенная элементами смелости и трусости, взаимопомощи и предательства, чувств и безразличия, будет экранизирована.

Фильм "Высота" завоевал не только сердца зрителей своего времени, но и продолжает оставаться актуальным для будущих поколений. Его глубокие человеческие темы и такая же памятная музыка сделали его неотъемлемой частью кинематографической истории страны. Наряду с вдохновляющим сюжетом, "Высота" стала символом рабочей солидарности и мужества, демонстрируя, как важна командная работа у высотных конструкций.

Читать бесплатно онлайн Высота - Евгений Воробьев


Серия «Советский экран»



© Воробьёв Е.З., 2025

© ООО «Издательство Родина», 2025

Часть первая

Глава 1

День выдался ветреный, но ветер не несет свежести, он настоян на зное.

Еще утро, а белое солнце пышет неистово, как в полдень, и небо от зноя стало белесым.

Жара, жара! Куртки сброшены с плеч. Работают в майках, иные обнажены по пояс. Майки, кепки, косынки, штаны, платья – все выцвело. И сквозь подметки чувствуется раскаленный камень, железо.

У киоска, где продают газированную воду, толпятся строители. Вода здесь и в жаркие дни всегда холодная: ее выпивают прежде, чем она успевает согреться. Пьют, за отсутствием стаканов, из компотных банок. Весь день продавщица твердит одну и ту же фразу: «С сиропом или без?» Весь день ее торопят. Весь день у нее не обсыхают розовые от сиропа, липкие руки. В блюдце лежит мокрое серебро и медь.

Токмаков, разморенный, подошел к киоску и стал в очередь.

У киоска остановился самосвал, груженный доверху черноземом. От машины несло бензиновым чадом и перегретой резиной. Казалось, еще немного – не выдержит, размякнет, потечет краска с крыльев, с капота.

Из кабины, не заглушив мотора, вылез водитель. Лицо его, шея, грудь и голые руки лоснились от пота.

– Надо и свой собственный радиатор залить. – Водитель шлепнул себя ладонью по животу. – Разрешите?

– Валяй! А то и закипеть недолго.

Токмаков пропустил чумазого водителя вперед и обернулся.

В кабине сидела девушка в клетчатой косынке. Токмаков взглянул на ее разгоряченное лицо, на белый воротничок, облегающий смуглую шею, ухмыльнулся и подмигнул, приглашая девушку к киоску. Она отвернулась.

Водитель залпом осушил банку воды, вскочил в кабину и уехал.

Токмаков выпил воду не торопясь и пожалел, что взял с сиропом, – жажду не утолил. Он выплеснул остатки розовой воды на асфальт, и сладкая лужица испарилась мгновенно.

Ну и печет! Как говорит Пасечник, в такие дни куры мечтают, чтобы их ощипали.

Токмаков зашагал к домне, стараясь держаться тени от заборов и построек. Потом свернул в сторону и пошел по аллейке доменного сквера, приглядываясь к деревцам. Какие они все хилые, тщедушные! Может, не подростки это, а карлики? Неужели деревце с такими мелкими листиками – клен?

Токмаков сорвал листик, помял его. Листик был ломкий, темно-бурый, а изнанка его, шероховатая, с ворсинками, была еще темнее – копоть въелась во все поры. Иные листики покоробились, свернулись в трубочки. Токмаков бросил листик. На пальцах остался черный след.

Трава в сквере тоже была грязно-серой от копоти и никла под ее тяжестью.

Впереди, прямо на аллейке, самосвал выгрузил чернозем. За холмом, перегородившим дорогу, возле водоразборной колонки, Токмаков увидел девушку в клетчатой косынке и водителя – тот подставил затылок под мощную струю воды, а девушка, смеясь, все больше отвинчивала кран гидранта.

«Вот это душ!»

Жара показалась Токмакову еще невыносимее, он прибавил шагу.

– Эй, товарищ! Не ходите по газону!

Токмаков свернул обратно на аллейку и полез, проваливаясь по колено, прямо через холм.

Земля была рыхлая, жирная. Еще не выветрился ее запах, она еще не утратила первоначальной черноты и сырой прохлады, которую Токмаков ощущал коленями.

– Безобразие! Смотрите, нашу землю топчет! – Девушка дернула водителя за мокрую майку. Тот отмахнулся и продолжал плескаться под краном.