Двое. Амит не приходит одна

Оставив Ассора размышлять над этим, мы молча подошли ко всем, и я присела в реверансе, без слов прося прощенье за отлучку. Купол над столом успели развеять, слуги давно убрали все следы нашего ужина, включая сам стол. А вот светлячков стало больше, и они принялись летать практически по всей территории, где кто-либо ходил.
Отец отошел подальше, поманив за собой Ассора, мама повела нас с Ремарком на краешек всей немалой лужайки, чтобы было место развернуться большому дракону. И когда отец, положив одну руку на грудь друга, стал ему что-то говорить, глядя прямо в глаза, я замерла, затаив дыхание. Но… минута, вторая, а ничего не происходило. Из дома выбежала запыхавшаяся служанка, подошла к маме и, дрожа от страха, сказала, что прибыл лорд Чаргос по безотложному делу и требует ее присутствие в ее библиотеке. Мамочка, гневно сверкнув глазами, от чего бедная горничная чуть в обморок не свалилась, кивнула мне, давая знать, что скоро будет, и ушла. И я осталась наедине с Ремарком. Ну, не прямо уж так наедине, но наш негромкий разговор уже никто не смог бы слышать.
— Ты что здесь делаешь? – я чудом удержалась от шипения, плотно сжав зубы, но сохраняя на губах нейтральную улыбку, чтобы со стороны казалось, что мы ведем светскую беседу.
— Пришел уверится в том, что выиграл спор, – с такой же улыбкой кивнул мужчина, делая вид, что мой вопрос был какой угодно, но требующий согласия или отрицания.
— Врешь! – я улыбнулась чуть шире, демонстрируя в улыбке передние зубы и легко махнула папеньке рукой, так как он повернулся и посмотрел на меня.
— Нет, – качнул головой Ремарк, – Это одна из причин.
— Какие же тогда остальные? – мне начало казаться, что моя улыбка медленно превращается в оскал голодного зверя.
— Твоя мама попросила помочь, в случае чего.
— Ясно, – внутренне начала успокаиваться я, – Я надеюсь ты ей ничего не говорил?
— На счет чего? – дракон недоуменно приподнял брови, а я захотела его ударить.
— На счет нас, – терпеливо пояснила, снова начиная нервничать.
— Нет, – улыбка – наше все, – Сказал только, что ты отказалась от замужества, но я не отчаиваюсь.
— Дурак, – сквозь улыбку простонала, предчувствуя, что мама мне еще выскажется. Пусть это и не будет долгим и сложным разговором, но я не любила ее пристальные и очень внимательные взгляды, которыми она умела сканировать раз по тридцать всего за пять минут разговора.
— Не я отказался от твоего предложения, поэтому дурочка здесь только одна, – доброжелательно подвел черту в разговоре Ремарка, но я уже собиралась высказаться в ответ, когда заметила неладное.
Ассор, слушавший речь отца, на протяжении всего нашего с Ремом разговора, стал похож на напряженную статую, которая пустым взглядом смотрела куда-то в пространство.
— Сейчас, – сказал Ремарк, а папа, собрав в руках сгусток ничем незамутненной чистейшей силы, ударил друга в грудь. Я рванула вперед, чувствуя, как сердце замирает и начинает бешено биться от страха. Но болезненный рывок заставил дернуться, мощная рука, перехватившая за талию, оттащила меня назад. А если учитывать, что я сопротивлялась, то еще и сумела ударить мужчину локтем в живот.
— Такая маленькая, а такая сильная, – охнул дракон, не отпуская меня.
— Да пусти же! – я снова дернулась, но тщетно.