1. 1. Зверь
— Иди ко мне, моя сладкая, — Марк отодвинул тарелку с омлетом и посадил меня на стол. — Хочу тебя, сил нет.
— Опять? — засмеялась я. — На работу опоздаешь.
— Начальство не опаздывает, а задерживается, — он распахнул мой шёлковый халат, припал губами к шее и потянул трусики вниз.
Марку было сорок, но сексом он занимался, как пылкий восемнадцатилетний юноша. Мой бедный муж, неспособный подарить мне оргазм. Удовольствие — да, радость, возбуждение, трепет — да, удовлетворение — нет. Ни разу за всю нашу семейную жизнь, которая длилась уже пять лет.
Взамен я не могла подарить ему наследника, о котором он давно и страстно мечтал. Врачи только руками разводили: такое бывает. Супруги здоровы, относительно молоды, анализы прекрасные, а дети не получаются. Даже ЭКО не помогло, хотя мы дважды пробовали.
Так что мы с Марком были квиты: мы оба не давали друг другу нечто важное, зато у него был самый потрясающий секс в жизни (по его признанию), а у меня — теплящаяся надежда на чудо, куча денег и семейный статус.
Выгодная сделка. По крайней мере, Марк не жаловался. Наоборот, считал себя счастливым человеком — из-за того, что урвал чертовски сексуальную жену.
Вот уж не думала, что когда-нибудь выйду замуж. Что найдётся извращенец, который захочет взять в жёны такого урода, как я. Мне с детства говорили, что я урод. А кто из жалости молчал, у того на лице всё было написано. Я сильно отличалась от других девочек. Месячные у меня начались только в восемнадцать лет, а грудь так и не выросла. Немного налилась, но до первого размера не дотянула. По-мальчишески узкие бёдра и кривые ноги «удачно» дополняли нескладную, неженственную фигуру. Красивое личико могло бы спасти ситуацию, но нет, с лицом тоже не повезло. Вылитая обезьянка. Слишком толстогубая и широконосая.
Правда, было у меня одно достоинство.
Но всего лишь одно, и сомнительное.
То ли достоинство, то ли проклятие.
— Тебе хорошо, Ульяна? — прерывисто спросил Марк, яростно вбиваясь в моё тело. — Тебе хорошо?
Он всегда заботился о моём удовольствии, хотя и знал, что до пика я не дохожу. Я ничего от него не скрывала.
— Хорошо, — ответила я, обвивая ногами его талию и выгибаясь навстречу глубоким толчкам. Приятно, как же приятно… — Я тебя люблю…
Свои проблемы с оргазмом я связывала с поздним развитием и неспособностью зачать ребёнка. Мне казалось, это явления одного порядка. Был во мне какой-то дефект. С самого начала.
— А-а-а… — Марк содрогнулся и крепко меня сжал.
Через несколько секунд отпустил, ласково поцеловал и помог слезть со стола. Рухнул на стул и придвинул остывший омлет:
— Я такой голодный! Слона бы съел! — Он принялся жадно есть, проворно орудуя ножом и вилкой. Серебро противно скрежетало по фарфоровой тарелке. Я непроизвольно морщилась от резкого звука. — На вечер ничего не планируй, нас пригласили в гости.
— Кто? — удивилась я.
В Мухоборе, богом забытом карельском городишке, где мы поселились две недели назад, у Марка знакомых не было. Он родился и всю жизнь провёл в Петербурге. Это я, мухоборская девчонка, сбежала в Питер после выпускного бала в поисках лучшей доли. А вернулась на родину спустя десять лет — с мужем-миллионером, серебряными столовыми приборами и смутным ощущением, что я упускаю в своей сытой и предсказуемой жизни нечто важное.
