За что? Сборник рассказов

На одном из блокпостов в Грозном красовалась надпись: «Всегда везти не может»

Владимир перебирает игрушки сына, и воспоминания накрывают его с головой. Та авария унесла жизнь самых дорогих и самых любимых людей. Кажется, он до сих пор может воссоздать тот страшный день по минутам. Время оказалось не властно над памятью. Снова и снова он прокручивает события как кинопленку, и пытается понять, за что ему досталось столько испытаний.

До дня рождения Вовки и Арины оставалось пять дней. Вовка до сих пор винит себя в том, что в тот день он предложил ехать на дачу на мотах. Но разве можно предугадать, что ждет тебя впереди? Это была не первая их совместная поездка на мотоциклах, и всегда всё заканчивалось хорошо. Скорость, которую могли развить их Хонды, позволяла почувствовать свободу, и это окрыляло обоих родителей.

Сын тогда сказал:

– Пап, я поеду с мамой, а ты будешь нас догонять!

Какое-то время они ехали параллельно друг другу, а потом железный конь жены вышел вперед – Арина разогналась до 150 км/час. Расстояние между мотоциклами было небольшим, и Вовка заметил, как в последний момент сын, сидевший сзади жены, обернулся назад и поймал его взгляд. В ту же секунду со встречной вылетел черный Volkswagen Polo, хотя ему ничто не мешало ехать по своей полосе – дорога была ровной и пустынной.

Все произошло в одно мгновение, разделившее жизнь Вовки на две половины: До и После…

Тело Мишки сильным ударом на глазах отца выкинуло на обочину, а мотоцикл Арины завалился, молодая женщина лишь успела поднять и протянуть руку в сторону сына, и тут же скончалась.

Вовка подскочил к сыну, но было поздно. Слетевшей с мотоцикла цепью ребенку перебило позвоночник, и жизнь маленького человечка прервалась мгновенно.

Из автомобиля показалась омерзительно пьяная баба, с глупой улыбкой на лице.

Вспоминая это, у Вовки всегда сжимались от злости кулаки.

Каждый раз после этих воспоминаний на Владимира накатывает жестокий депрессняк. Не хочется ни есть, ни пить. Да что там, жить не хочется. Хочется только кричать. Кричать от беспомощности, что уже ничего нельзя изменить.

***

А когда-то всё так хорошо начиналось!

Вовка берет в руки старые детские фотокарточки. Их не много. Всего-то четыре. В детском доме детей фотографировали редко. На одном из снимков его маленькая Аришка на велосипеде…

Вовка сколько себя помнит, всегда был детдомовцем. Его сдали еще при рождении. А вот Аришка появилась значительно позже.

Мальчуган с диким визгом играл в комнате, когда заметил маленькую худощавую девочку, которая зажалась в уголке и горько плакала. Ее тоненькие косички вздрагивали от каждого всхлипа, периодически она звала маму и папу, но ее никто не слышал. Вовке девчушка понравилась: такая хрупкая, беззащитная. Рядом с ней он себе казался невероятно взрослым и сильным.

– Не плачь, хочешь, я тебя буду защищать?

Девочка подняла на Вовку свои большие печальные глаза и лишь несмело утвердительно кивнула в ответ и улыбнулась одними уголками губ. С тех пор ребята практически не расставались – лишь ночь разлучала ненадолго маленьких друзей – спальни мальчиков и девочек были раздельными, но Вовке это не мешало – всегда умудрялся улучить момент и заглянуть в комнату воспитанниц, чтобы пожелать Аришке спокойной ночи.