Все жанры Все авторы
Одиночество в сети. Возвращение к началу - Януш Леон Вишневский

Одиночество в сети. Возвращение к началу

Страниц

260

Год

2020

События "Одиночество в сети" разворачиваются в мире современных технологий и интернета. Главная героиня Агнешка, после разрыва с ее бывшим партнером, встречает на просторах сети нового знакомого - Якуба. Молодые люди проводят много времени вместе, общаясь и сходясь как виртуально, так и в реальной жизни.

Судьба вносит свои коррективы и спустя некоторое время у Агнешки и ее супруга появляется сын Якуб. Мальчик вырастает и вступает на учебу в университете на факультете информатики, где проявляет большой интерес к социальным сетям и интернет-технологиям.

Однажды, благодаря своим навыкам и знаниям, Якуб знакомится с Надей, прекрасной девушкой с глубокими щенячьими глазками. Интересы их совпадают, и между ними возникает особая связь.

Но неожиданно для Нади, она обнаруживает, что персонажи из книги, которую она читает, очень похожи на героев их жизни. Подозрения нарастают, и Надя проговаривается Якубу. Решив вместе разобраться в таинственной связи, они начинают свои поиски, которые ведут к секретам прошлого Агнешки.

Однако, они сталкиваются с дилеммой - имеют ли они право нарушать чьи-то тайны и проникать в частную жизнь матери Якуба. Они взвешивают свои этические принципы и пытаются принять правильное решение.

История " Одиночество в сети" наглядно показывает, как виртуальные и реальные миры могут переплетаться, причем насколько загадочными и непредсказуемыми могут быть эти связи.

Читать бесплатно онлайн Одиночество в сети. Возвращение к началу - Януш Леон Вишневский

Janusz Wisniewski

Koniec samotności


© Janusz Leon Wiśniewski, 2019

© Чайников Ю., перевод, 2020

© ООО» Издательство АСТ», 2020

* * *

18 июля, ночь…

Дверь с шумом распахнулась, и в сумрак спальни ввалился Иоахим. Сначала до нее донеслось тяжелое сопение, а мгновение спустя – смрад алкогольной отрыжки, смешанной с запахом пота и чеснока. Она еще сильней зажмурилась и напряглась, а почувствовав на ягодицах его руку, отпихнула ее и тихонечко отползла на край кровати. Он что-то недовольно пробормотал, заворочался, кровать заскрипела, задрожала, и очень скоро в спальне воцарилась тишина. Оцепенение отпустило ее лишь после того, как она услышала его храп.

Так она пролежала ровно до полуночи. Она точно знала время по колоколу на башне костела. В одиннадцать вечера он бил одиннадцать раз, а час спустя, в полночь, раздалось тихое, невнятное, единичное глухое брякание: не иначе как уставший от богослужений и сытного ужина приходской священник наказал не будить не только его, но и прихожан.

Полночь… Время превращений, когда карета становится тыквой… Ах, если бы только это… Она выпорхнула из постели и пошла на кухню. Из недр буфетного ящика достала хранимую там как НЗ пачку сигарет, наполнила высокий хрустальный бокал кубиками льда и налила виски. То же самое сделала и с другим бокалом. Села на бетонном полу балкона, поставив оба бокала на сложенную в углу потрескавшуюся кафельную плитку. В порыве устройства семейной жизни Иоахим снял ее еще в начале прошлого лета, собираясь настелить ламинат. Но творческий пыл поостыл, лето пролетело, настало очередное лето, а куча плитки продолжала занимать половину балкона.

Она села на почерневший бетон, прислонясь спиной к шершавой штукатурке, и глубоко затянулась сигаретой. Одной затяжки ее бедной голове хватило для того, чтобы пойти кругом. Еще бы, она ведь курила по-настоящему только раз в году, да и виски пила тоже только раз в году. Восемнадцатого июля. Невелик грех, как и все остальные грехи, казавшиеся ей до смешного неважными, будничными, не стоящими даже упоминания, не говоря уж о покаянии во время исповеди, по сравнению с одним, пусть и не смертным, но главным в ее личном списке грехов. И приходился он тоже на восемнадцатое июля… Она поднесла ко рту бокал и не отрывала его до тех пор, пока не почувствовала холод кубиков льда на губах.


Двадцать лет назад. Париж…

Аэропорт. В терминале полно народу, но при этом там было так тихо, словно это не аэропорт, а кафедральный собор из стекла и бетона и все прихожане в нем глухонемые. Она отчетливо слышит звук своих шагов, отлетающий от мраморного пола и отзывающийся многократным эхом, быстро минует группку людей с камерами и микрофонами, подходит к массивной стойке цвета слоновой кости. За стойкой появляется пожилой седовласый мужчина в синей форме с золотым значком авиалиний и спрашивает по-английски, есть ли среди ожидающих кто-нибудь, кто ждет восьмисотый рейс. Когда она кивает утвердительно, мужчина берет ее за руки, смотрит ей в глаза и тихо цедит каждое слово:

– Восьмисотый не прилетит…

Она видит себя как бы со стороны. Четко видит. Она спокойна, стоит, удивляется, почему этот незнакомец позволяет себе держать ее за руки, слышит будто растянутую во времени или медленно пущенную магнитофонную запись: «в живых никого не осталось…». Тогда она поворачивает голову, ища взглядом тех, к кому могли быть обращены эти слова, но никого не находит. И только тогда понимает, что это именно с ней, а не с кем-то другим говорят:

Вам может понравиться: