Наследие Бурале

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

В ПОЛЕ ЗРЕНИЯ ПАСКАЛЯ

Дзынь-дзынь – Фируза постучала ложкой о край казана.

– Солнце, давай за стол! – громко позвала она, выкладывая в большую плоскую тарелку вареные овощи и говядину. – Если сейчас же не придешь, все достанется твоему дружку! Да, Паскаль? – она улыбнулась и взглянула на пса, мирно спящего у дивана.

– Мам, пять минут! – донеслось из комнаты.

– Господи, сколько можно? Я тебя предупредила, что мы садимся есть, еще полчаса назад. Никуда твои записки не денутся! – Фируза отвлеклась от ароматного бешбармака и направилась в комнату. Сын сидел за столом, заваленным бумагами, книгами и схемами. Он сосредоточенно что-то выводил по линейке.

– Сын, давай за стол, быстро!

– Мама, во-первых, это не записки, а серьезная работа. Во-вторых, мне шестнадцать лет. Неужели ты думаешь, что я не смогу подогреть себе бульон?

Фируза смотрела на его спину, на упрямый затылок. «Вот ведь упрямец! Отец тоже всегда стоял на своем. Неужели и сын таким же будет?»

– Верно. Тебе уже шестнадцать, а ты до сих пор с первого раза не понимаешь. Быстро!

В центре стола возвышалось произведение искусства – бело-золотое блюдо с зелеными и голубыми вензелями, наполненное овощами, мясом и ромбиками вареного теста. Кухню наполнял острый запах петрушки, укропа и лука в уксусе. Слева и справа от блюда с бешбармаком стояли две глубокие тарелки с тем же зеленым узором – они были заполнены жирным говяжьим бульоном.

– Мама, ты же понимаешь, что я не просто так все это… – сын покорно уселся на свое место, корча кислую мину.

– Понимаю. Побольше тебя понимаю. Хлеб? – Фируза протянула ему тарелку с ломтиками черного хлеба.

– Нет, мам. Просто… Ты думаешь, мне не стоит этим заниматься?

– Ну почему же? В том, что ты интересуешься историей семьи, ничего плохого нету. Даже если в истории этой семьи есть твой папа… – она откусила от ломтика.

– Перестань. Все равно, пока я с ним не свяжусь, про его сторону семьи мало чего узнаю. А связываться не хочется… – он вяло водил ложкой по поверхности бульона. – А вот о твоих предках я накопал немало! – он вдруг хитро улыбнулся.

– И что там? Бояре есть? – Фируза рассмеялась.

– Бояре? Ну ты даешь! Пока только мятежники.

– Чего? – Фируза уставилась на сына. Он удивления она перестала жевать.

– Мятежники. Кое-кто, но это пока не точно, бился плечом к плечу с самим Салаватом Галлиевым – башкирским мятежником, чье имя рождало страх в сердцах всех жителей губернии, – он придал своему голосу грозные интонации. – А это значит, что твоя родня, возможно, пила за одним столом с Пугачевым во время крестьянской войны. Ведь Галлиев был приспешником…

– Хватит ерунду нести. Ешь! – Фирузе вдруг стало неприятно слушать такое о своих «возможных» предках.

– Да, кстати: Галлиев был предателем – предал отца, – сын как будто не расслышал ее, – рассказав отцовские секреты Пугачеву. Мне кажется, это очень интересно, – Фируза заметила, как он вдруг захотел сменить тему. – А тебе неинтересно, что со стороны папы?

– Нет-нет! Если там и есть что-то хорошее, то это хорошее спрятано где-то далеко.

– Да? А мне кажется, это не так. Мало ли, может, у него…

Тут в дверь постучали. Произошло это так внезапно, что Фируза от испуга выронила ложку, пролив на юбку горячий бульон.

– Черт! Что такое? – она вскочила и начала махать рукой сыну, чтобы тот подал полотенце.