Сны в родительском доме пахнут по-разному: сушёной мятой, парным молоком, мамиными пирогами. Но просыпаюсь я всегда от свиста соседского парнишки Васьки.
Открываю окно – отряд из местных мальчишек уже построен. Васька, вытянувшись в струнку, докладывает по-уставному:
– Отряд для утренней пробежки построен!
Каждое моё утро здесь начинается с пробежки – в отпуске форму терять нельзя. Сначала Васька просто смотрел, как я разминаюсь, потом побежал со мной до пруда.
По пути мальчишка не умолкал:
– А правда, что в Можайке учат управлять ракетами?
– Ты сам хоть раз видел, как ракета стартует?
– А звёзды там, на орбите, они какие?
Рассказываю про учёбу, про расчёты траекторий, про мечты о полётах к Марсу. Васька слушает, широко раскрыв глаза, а потом вдруг спрашивает:
– А я смогу стать космонавтом?
В такие моменты вспоминаю себя в его возрасте – когда фантазия была главным двигателем, а старый сарай превращался в космодром. Говорю ему:
– Конечно, если мечту свою ухватишь поперёк хребта и не выпустишь. Она, как кобылица необъезженная, поначалу будет пытаться скинуть тебя.
Васька задумывается так глубоко, что с него можно Роденовского мыслителя писать… А потом решительно кивает:
– Я ухвачу! А ты мне поможешь? Научишься, как надо?
Я улыбаюсь, хлопаю его по плечу:
– Конечно, помогу. Для начала – держи темп. Не отставай!
Срываемся с места. Утренний воздух свежий, чуть влажный от росы – бодрит, наполняет силой. Васька пыхтит рядом, стискивает зубы, борется с усталостью. В глазах – ни тени сомнения.
По пути снова сыплет вопросами:
– Сколько надо тренироваться, чтобы в космос полететь?
– Какие упражнения самые важные?
– Если я буду бегать каждый день, это поможет?
Отвечаю, подбирая слова попроще:
– Тренироваться надо долго, Вась. И не только тело – голову тоже. Математика, физика, выносливость… Всё вместе. Но если решил – не отступай. Каждый день делай шаг к мечте.
Он кивает, сосредоточенно глядя вперёд. К пруду подходим в ровном темпе.
На следующий день к нам присоединяется Васькин друг – щуплый парнишка, но выносливый: дыхалка с запасом. На подъёме выдыхаемся, а он бежит вперёд, потом возвращается, успокаивает:
– Немного осталось!
Через пару дней приходят ещё трое ребят. А уже через неделю односельчане, завидев нашу разношёрстную компанию, перешёптываются с улыбкой:
– Космонавты опять тренировку затеяли!
Мы и правда выглядим как отряд будущих покорителей космоса. Пятеро мальчишек в спортивных штанах и футболках, выстроившихся в линию у старого клёна со мной во главе – чем не экипаж?
Васька, почувствовав себя чуть ли не командиром, раздаёт указания:
– Так, все на исходную! Сегодня бежим до пруда и обратно. Кто отстанет – тот инопланетянин, которого мы не возьмём на корабль!
Мальчишки смеются, но стараются изо всех сил.
К концу недели наша «космическая программа» приобретает регламент: перед пробежкой – разминка «как на Байконуре», после – обсуждение «полётных заданий» у пруда. Местные старушки, сидя на лавочках, качают головами:
– Вот ведь, Ваня-то наших сорванцов в порядок привёл. Гляди, уже и не шляются без дела, как раньше.
А я лишь улыбаюсь. Ведь это они, эти мальчишки, приводили в порядок мои мысли. В их искреннем интересе, в их неуёмной энергии я находил то, чего так не хватало в суете рабочих будней – веру в то, что мечты действительно могут взлететь.
