Все жанры Все авторы
Слава и место в истории - Михаил Веллер

Слава и место в истории

Страниц

5

Год

—

В роли собственного критика и диспетчера социокультурного пространства, Дондурей, блестящий главный редактор с креативным умом, управляет журналом о кино весьма убедительно. Но, непросто запомнить название его издания, о чем Дондурей часто весело шутит. Однако, в последнем выступлении на телевидении, он произнес слова, которые стали громким эхом в его душе: "Критик, не посвятивший тебя в свои незабываемые строчки, делает тебе историю на грани забвения". Это заявление оказалось ударом ниже пояса для Глазунова, известного и знаменитого художника в своей области, который имеет дома и миллионы, но не признание критиков. Таким образом открылась предельная важность роли критика, его власти над формированием исторического канона. Вот почему Дондурей стала задумываться, как он сам может внести свой вклад и изменить ситуацию, чтобы добротная работа и талант Глазунова не оказались в тени. И, возможно, скоро в его журнале появятся обширные и восторженные статьи о творчестве Глазунова, которые станут первым шагом на пути к признанию среди критиков и, конечно же, в истории. Таким образом, Дондурей понимает, что роль критика не просто в выносе суждений, но и в формировании будущего и распознавании потенциала талантливых художников. Ведь именно он работает на стыке искусства и общества, и его решения отражают состояние ин

Читать бесплатно онлайн Слава и место в истории - Михаил Веллер

* * *

Дондурей (ну так же и хочется поставить «дон» отдельной частицей!..), главный редактор одного журнала про кино, названия которого я никогда не мог запомнить, недавно сказал в телевизоре, что Глазунов, хоть ему и дарят дома, и платят миллионы, все равно в историю не войдет: критики про него не пишут.

То есть критик определяет место в истории. Критик как диспетчер социокультурного пространства.

И это не лишено. Не лишено!.. Внушить толпе можно все. Любого замолчать и любого раздуть. Арбитры от эстетики, опять же.

Но. Но. Народ, время и законы человеческой психологии – тоже неплохие критики.

А история – она, конечно, длинная, но ведь тоже не вечна. Место в истории – это на сколько? Пятьдесят лет? Сто? Двести? Тысяча?

Если взять все античное и средневековое искусство, начиная от Гомера, – осталось на сегодня то, что можно назвать реализмом и романтизмом. Изображение жизни более или менее в формах жизни плюс горячие страсти, высокие устремления и великие свершения. Красота, сила, увлекательность, жизнеутверждение. (Трагедия – это испытание человека на прочность и величие в полном диапазоне, вплоть до разрушения испытуемого объекта.)

Что осталось сегодня в живом обращении от великой европейской классической литературы? То, что увлекательно, внятно, не похоже на другое, несет заряд жизненной энергии. Конан-Дойль остался в истории – а Диккенс почти что нет, ну – менее остался. Дюма остался – а великий Гюго, даже он – менее остался, чем Дюма! А уж критики эти пары и близко не составляли. Д’Артаньян и Шерлок Холмс – два главный героя европейской классики.

Уже сегодня, на заре XXI века, первый художник века XX, Пикассо, – стоя на своем пьедестале первого художника столетия, растворяется в историческом пространстве, как чеширский кот. И как улыбка без тела и головы, остается знак художника без той сути художника, которая трогает сердца и заставляет смотреть и смотреть… Не на что смотреть в коричневых кубах и синих треугольниках. Знак – он и есть знак, достаточно знать, что он есть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Вам может понравиться: