Все жанры Все авторы
Кухня и кулуары - Михаил Веллер

Кухня и кулуары

Страниц

25

Год

2006

«Ах, не о той кухне я говорю, которая окутана литературными закоулками, а о простой, шестиметровой, где все распивают чай, редко прибегая к водке, и то и другое становится все реже и реже, а все обсуждают и рассматривают окружающее подробно и бесстрашно (ведь мой дом - моя крепость). Если сейчас нет ничего поесть, то хотя бы полюбуемся разговорами; ведь в литературе кто не является специалистом? Как звали того молодого человека, написавшего "Школу злословия"? Он никогда не вкушал наши чаи, не проводил времени на кухне, уединенный как в танке. Мои кости - светлее Килиманджаро, изучай, пиранья...»

На этой кухне ощущается обычная атмосфера, где люди могут собраться вместе, наслаждаясь горячим чаем и неспешными разговорами. Они могут обсудить все, что угодно, исследуя детали и рассуждая о них откровенно. В этом простом уголке, в моем доме, я чувствую себя защищенным и уверенным. Но даже если нет ничего поесть, мы всегда можем получить удовольствие от простого общения. И хотя я не являюсь экспертом в литературе, но знаю, что есть молодой автор, который написал "Школу злословия". Он никогда не пил чаи с нами, не присоединялся к нам на кухне, он был закрыт для всех, словно внутри танка. Мои кости белее снегов Килиманджаро, учись, пиранья...»

Читать бесплатно онлайн Кухня и кулуары - Михаил Веллер

Да нет, не та кухня, которая литературная, а та, которая обычная, шестиметровая, где чай пьют и реже – водку, да и то и другое все реже, и судят обо всем обстоятельно и (мой дом – моя крепость) безоглядно храбро. Не пожрать, так хоть потрындеть; а в литературе кто ж не специалист. Как там звали парнишку, накатавшего «Школу злословия»? не пивал он наших чаев, не сиживал на кухоньках, задвинутый плотно и глухо, как в танке. Кости моем – белей снегов Килиманджаро, учись, пиранья.

Разрушение легенд

– Издание, наконец, вещей, бывших полвека подзапретными легендами, сослужило многим из них дурную службу. Вообще редкий оригинал может сравняться с легендой о себе. Выход же общедоступными тиражами Хлебникова или Замятина многих разочаровал: интересно, талантливо, но вовсе не так хорошо, как в почтительном незнании ахалось, мудро-сокрушенно качалось головами и ставилось выше известного.

– По психологии запрета и незнания всегда воображается черт-те что, а узнаешь – с ног не падаешь, ничего сверхъестественного, и даже многое, уже бывшее известным, лучше.

– У кого это было: «Стоит обезьяне попасть в клетку, как она воображает себя птицей»?

Такт и ярлыки

– Уж такие мы тактичные: ни подлеца подлецом назвать, ни гения гением, пока не канонизирован покойник, либо не «сформировалось мнение всей общественности». В кулуарах вечно такая полива – святых выноси, матерок свищет, а нажрутся – все друг другу гении, а в печати или с трибуны – не то горло спирает, не то промежность натерло: все на цырлах, закругленные формулировки, тьфу.

А я прямо скажу, и за слова свои отвечаю: Симашко в «Емшане» и «Искуплении дабира» – гений, и Маканин в «Где сходилось небо с холмами» – гений: без преувеличений, верх мирового класса. А Марков Георгий Мокеич – бездарь и подонок со своим штабс-капитаном Ерундой и дедом экс-щукарем Епишкой или как его, и обливанием грязью и Быкова, и Евтушенко, и Эренбурга, и Солженицына с высокой трибуны. И Иван Стаднюк со своей «Войной» – писатель для солдат с четырехклассным образованием и тупица.

– Всех тупиц не перечислишь. А х-хорош-ша секретарская литература!

«Как закалялась сталь»

– Что касается закалки стали, то мозги нам действительно сумели закалить до чугунного состояния, чего нельзя сказать о нервах.

– Бедный парень: искренне верил в то, за что дрался, герой идеи, жизнь положил, слепым трупом на койке – писал! боролся! и не хуже других. Конечно, с литературной точки зрения ничего это из себя не представляет…

– Да? так вы что, не слышали, что на самом деле писала это за него бригада профессионалов? совершенно известная история. Он действительно пытался… а нужно было создать легенду, знамя, ударную книгу сталинской молодежи.

– Слушайте, я в литературе не сильно волоку, но один случай там интересный; примечательный. Про узкоколейку. Все помнят, да: строили, метель, зима, дрова возить, голод, герои?

Так вот. Я как-то на шабашке строил с бригадой узкоколейку в леспромхозе. Валим просеку, обсучковка, режем стволы на шпалы и укладываем, потом рельсы накладываем и пришиваем. По десять часов, в заболоченной тайге, гнус жрет, – пахота. И за месяц вдевятером сделали километр. Тяжело; спали спокойно, жрали каши-макароны – от пуза.

И вот в выходной как-то я вспомнил – и задумался: а сколько же они там километров-то сделали, в «Стали»? Интересно…

Вам может понравиться: