Меньше поцелуя

Батт – мой лучший друг, мой соучастник в преступлении и мой спаситель на уроке математики.

Жуя нижнюю губу, прижимая рюкзак к груди, я наблюдаю за ним со стороны школьного двора. Я беспокоюсь.

Он изменился. Во многом. В последнее время он стал отстраненным, спокойным. Не сидит со мной в школьном автобусе. Не сидит со мной на уроке английского. Не ищет меня во время перерыва. Не делится со мной шоколадкой, что он делал с тех пор, как переехал в мой район и стал моим лучшим другом пять лет назад.

В его голубых глазах была жесткость, которой раньше не было. Напряженность в осанке. Как будто он надел стальную броню с шипами, которая удерживает меня.

Как будто я стала невидимой для его глаз.

– Эльба, – Скил бежит ко мне, ухмыляясь – мы идем за мороженым. Пошли с нами.

Сентябрьский солнечный свет отдавал теплом на моем лице, и кушать мороженое одно удовольствие. Арес и Милет идут к нам, что-то обсуждают, склонив головы.

– А где Иония? – я спрашиваю, отвлекаясь, пытаясь выиграть время, посмотреть, придет ли Батт поговорить со мной. Я смотрела на него некоторое время, но он притворялся, что проверяет свой телефон.

Я знала, что он притворяется. Приходится притворяться. Я уверена, что он меня видел. Он не может не волноваться. Это невозможно.

Боль нарастает в груди.

–Одри? – Скил обратился ко мне, – Иония не может прийти сегодня, мама навещает ее. Ты идешь?

– Иди сам. Я найду тебя там.

Скил вздыхает и, не глядя, я знаю, что он разочарован.

– Батт опять капризничает?

Я пожимаю плечами.

– Да что с ним вообще такое? – Скил и Батт – приятели в футбольной команде. Хороший друг.

– Ты мне скажи.

– Он просто странный в последнее время.

Расскажите мне об этом.

Скил показывает на Ареса и Милета, и они уходят вместе, оставляя меня разгадывать загадку Батта.

Тяжело дыша, я иду навстречу Ясеню.

Да, он изменился во многом, и я должен признать, что не все изменения плохие.

Он всегда был высоким мальчиком, но теперь он начал заполняться, его плечи широкие, а его грудь стала еще крепче. Его челюсть теперь квадратная, и это делает мягкость его рта еще более…

Больше чего? Жар поднимается по моей шее. Что со мной происходит? Он мальчик. Мальчики не интересные. Они глупые, высокомерные, уродливые, неуклюжие и вонючие.

– Батт, – громко говорю я и встаю перед ним.

Его глаза сверкают, голубые как лед, обрамленные темными ресницами, и хорошо, может быть, этот мальчик не уродлив. Или неловко. Или может быть вонючий? Он пахнет слишком хорошо, как чистый пот и специи.

Что касается глупой и высокомерной части… Присяжные все еще на свободе.

– Эльба, – говорит он низким голосом, знакомым и чужим, глубже обычного.

Почему это его голос заставил меня подрагивать.

– Привет, Батт.

У него темное пятно на челюсти. Это синяк? Иония сказала, что слышала как Батт вчера после уроков подрался.

Я не могу в это поверить. Батт не такой, но чем больше я смотрю на него, тем более выразительнее выглядит синяк.

Я прочищаю горло.

– Хочешь мороженого? – Милет, Арес и Скил уходят.

– Нет, я пас.

Его голос всегда звучит хрипло, и сегодня я впервые почувствовала его голос на своей коже, как физическое прикосновение. Как такое возможно?

Затем его взгляд опускается на мою грудь, темнеет, и я знаю, что он делает. Батт меня разглядывает.

Шок возвращает меня в реальность. Я видела, как мальчики делают это все время, но он никогда не делал этого со мной. По крайней мере, раньше я этого не замечала.