Великое молчание

Часть 1. Разрастание Хаоса.

Ярко-белый песок раскинул свои владения на многие мили вокруг. Все пространство, которое в состоянии охватить человеческий глаз, было усыпано белоснежным крупицами кварца, мигрирующими, словно живое полотно, и формирующими огромные недолговечные барханы, подвластные, казалось, только воле ветра и времени. Само непостоянство их существования словно подчеркивало вечность пустыни. Резкие, непредсказуемые порывы бросали в лицо случайному путнику горсти раскаленного песка, заставляя зажмуриться и опустить глаза, но даже это не спасало, песок был везде.

Среди этой огромной ослепительно белой песчаной пустоши, будто сказочный мир, раскинулся оазис, наполненный зеленью и жизнью, а в его центре, словно последний бастион цивилизации, открывался великолепный город. Дубай распахнул свои роскошные двери немногим. Более не туристическая Мекка, он стал воплощенным символом богатства и власти. Величественные пики небоскрёбов возвышались над пустыней, словно атланты, удерживающие небо. Яркие вспышки солнца отражались на многочисленных стеклах гордо пронзающих небеса зданий. Красивый город. Могучий город. Именно здесь решались судьбы мира. Именно здесь собирались самые влиятельные и могущественные люди XXI века.

Человек, смотревший вниз из окна пентхауса одного из великолепных высотных сооружений, безусловно, к этим людям принадлежал. Уже тот факт, что он был здесь, говорил о многом. Высокий, уже немолодой худощавый мужчина стоял перед распахнутым окном в просторном, выдержанным в светлых тонах кабинете. Вид из окна, действительно, стоил того, чтобы отвлечься на минуту и удостоить его вниманием. В вопросах красоты этот властный человек оставался старомоден, предпочитая реальность виртуальным иллюзиям. Он мог себе позволить такую дорогостоящую по нынешним временам слабость. С высоты более восьмисот метров башни Бурдж Халифа открывался великолепный вид. Внизу расстилалось покрывало роскошных рукотворных фонтанов и облагороженная простыня первобытной пустыни, покрытая бесчисленным количеством небоскребов, и в сердце всего этого великолепия, словно приглашая в свои воды, сияло бирюзой озеро Бурдж Дубай.

Позади мужчины простирался кабинет пентхауса. За спиной у него разместился массивный стол из матового стекла и серого углеродистого сплава на основе платины и белого золота. С первого взгляда, простое, ничем не примечательное кресло, обитое серой алькантрой, было отодвинуто от стола, а его высокая узкая спинка, возвышаясь, будто доминировала над поверхностью широкой столешницы, несколько вульгарно подчеркивая высокий статус хозяина кабинета. В дальнем углу помещения, отчетливо дисгармонируя и местами вступая в прямое эстетическое противоречие с остальным интерьером, расположился темно-коричневый кожаный диван и кабинет-шкаф руки Доминика Кучи из красного дерева. Пожалуй, он мог показаться даже неуместным в сухой лаконичности офиса, так как задавал странный контекст атмосфере кабинета, делая ее менее официальной и более камерной, словно намекая посетителю на что-то, известное только его хозяину. Было видно, что это относительно новый акцент в кабинете, и хозяин еще не решил, что с ним делать дальше, но само его наличие было словно материализовавшимся протестом, кричащим о чем-то, о чем не догадывался и сам его обладатель.