Аугментированный

– Джек? Ты опять идешь на свои бои? Тебе там когда-нибудь последние мозги выбьют, – проговорила некогда красивая молодая худая девушка с огромными синяками под глазами, стоя посередине почти пустой, грязной маленькой квартиры.

– Да, Кити, иду, и не лезь в мои дела, я тебе уже говорил, – пригрозив пальцем и повысив тон, ответил я.

– Ты же уже пил с утра, тебе нельзя.

– Заткнись, это не твое дело, мне нужны бабки, где я их возьму, по-твоему? Зарплата только через две недели! Ты мне их дашь? Дрянная наркоманка, сегодня принесу тебе дозу, – последние слова звучали уже из-за захлопнувшейся двери этой маленькой комнаты без окон в центре подвала огромного миллионноквартирного дома.

Нижний этаж города в это время суток, как и в любое другое, пах дерьмом, перегаром и еще одним непонятным запахом, но при этом самым мерзким, который вы можете себе вообразить, что-то среднее между блювотиной, кошачьей мочой и нестираными носками. Он чувствовался даже через усиленный респиратор, и было видно, что те, кто шел в полноценных противогазах, тоже морщились от этой невыносимой вони.

Я пробирался через толпы людей заполонивших все улицы, вдоль дороги лежали тела, кто-то был под кайфом, а кто-то уже давно сдох, но это ничего, скоро приедет специальный грузовик и увезет их в утиль. А там эти тела без востребования переработают в удобрения для картошки, ну или для каких-нибудь помидор, кому как повезет.

Квартал, еще квартал и еще, над головой все летали по своим путям магнитки, шумя точно так же, как и под землей, создавая дикий свист, только здесь его не ограничивал туннель. А вот и спуск в метро, было около десяти вечера, и толпа людей просто волной утащила меня вниз. Массивная дверь прямо на перроне, напротив остановки скоростного магнитного поезда. Три стука. Открылось маленькое окошко на уровне моего лица, и оттуда заговорил толстый чернокожий парень:

– О, Джеки, сукин ты сын, а я думал, ты уже не придёшь, и начал волноваться, проходи давай.

– Народу много сегодня? – спросил я, протискиваясь в приоткрытую дверь.

– Да, полный зал, – он прижал палец к наушнику в ухе, слушая указания, а затем продолжил, – Джеки, там один боец слился, можешь заменить его? Если да, то выходи сразу на ринг.

– Хорошо, отлично, не придется ждать час своей очереди, – с воодушевлением ответил я.

Мы никогда не были друзьями с большим Бобом, и если бы было что-то не так, он наверняка первым выбил бы мне зубы монтировкой, но на данном этапе жизни я бы назвал наши отношения сносными, и мы отлично делали вид, что приятели.

Прошел дальше через раздевалки и коридоры, предо мной предстал мой периодический кормилиц – ринг. Я сел на стул, зайдя в шестиугольник, и ко мне сразу подбежал мужчина в белом халате и, пытаясь перекричать толпу, окружающую нас, произнес:

– Все в порядке? Готов к соединению? Не пил?

– Нет, давай подключай.

Доктор к моей спине прислонил что-то холодное – металлический позвоночник, аугментацию, которая сразу почувствовала отверстия для нее, сделанные очень давно; доли секунд – и тонкие штыри вонзились в мою спину и соединились с нервной системой. Секунда адской боли – такое бывает, технологии-то старые, поломанные или краденые и перепрошитые.

– Проверка! – крикнул доктор мне в ухо.