Садко

© Усачёва Е. А.

© Кинокомпания «СТВ»

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

На свете много музыкальных инструментов – трещотки, треугольники, гармошки, барабаны. Есть пианино и арфы. Кто-то ловко играет на скрипке или на гитаре.

Контрабас и саксофон тоже хороши. В средневековой Франции играли на лютне, в Древнем Египте – на арфе, на Востоке любили зурну. Якуты рубились на хомусе, финны – на кантеле, индейцы майя – на трубах.

О многих инструментах сказки сказывали – про дудочки и скрипки, про лютни и тамбурины.

А есть ещё гусли. Никто и не вспомнил бы о них, если бы не человек, игравший на гуслях. Звали его Садко.

Хорошо то утро, что радует глаз солнечным светом да слух весёлой музыкой. Солнце в это утро светило, а вот музыка совсем не радовала новгородского князя. Уж очень уныло музыкант тянул мехи гармошки. За эту унылость инструмент ему порвали, а самого выгнали.

– Аким! – позвал князь воеводу. – Найди мне нового музыканта!

Княжья воля – закон. Аким собрал дружинников и отправился в поход. Музыканта искать. Одного он знал как раз, тот жил неподалёку.

Садко и правда жил сразу за стеной княжеского посада, прямо за речкой, около базара. В этот день он вместе с родителями огород вскапывал – настала пора брюкву сажать. Огород – дело не дюже весёлое. Копал Садко, копал, но котик его отвлёк – тот за пером гонялся. Садко поймал перо, дунул, отправляя дальше в путь, а сам замечтался, достал гусли, стал наигрывать лёгкую мелодию о том, как пёрышко летит, как котик за ним прыгает.

Мать недовольно поправила платок на голове. Была она женщиной дородной, с тяжёлыми руками и неласковым взглядом.

– Опять бездельничаешь?! – проворчала она. – Лодырь! У других дети в дружине служат. Ну, если хворый, при боярском приказе взятки берёт хотя бы. А этот что?

– Да ладно тебе, Марья, – вздохнул отец. Был он худенький, лысоватый, тихий. – Душевно ведь играет.

– Маменька! – ласково посмотрел на мать Садко. – Благодаря музыке в нашу дверь когда-нибудь постучит счастье…

– Да по башке бы тебе постучать! – пошла на сына мать.

Она отвесила ему подзатыльник, но звук получился странный – тяжёлый и гулкий, словно в деревянную калитку ударили. Или это и правда в калитку стучат?

Да не просто стучат. От мощного удара она слетела с петель, и во двор вошёл воевода Аким с дружиною. Огромный, в броне и шлеме, он недобро оглядел скудное хозяйство и замерших перед ним людей.

– Кто из вас Садко? – спросил Аким.

Голос его был грозен. Против такого никто не устоит.

Вперёд решительно вышел отец.

– Я! – заявил он, но голос подвёл, дал петуха.

Аким нахмурился.

– Ну, я! – загородив мужа, выступила тогда на первый план мать.

И даже котик мяукнул, давая понять: если что – он тоже за Садко сойдёт.

Но никто из них, конечно, на юношу с гуслями не был похож.

– Я Садко! – тихо сказал музыкант, обходя замерших родственников.

Аким дёрнул бровью, сграбастал вышедшего и рявкнул:

– Князь зовёт!

Садко успел только крикнуть:

– Мама!

А что тут сделаешь? В те времена люди были подневольные, подчинялись князьям да воеводам.

Дружина строем вышла вон со двора.

Хорошая была дружина у князя, крепкая, всегда выступала строевым шагом. А где строй, там песня. Слышите? Вот уже затянули.