Бабушка в стареньком цветастом халате наряжала ёлку. Игрушки у неё были ещё старых времён, и сама баба Надя могла ручаться, что они помнили ещё Сталина. В те годы Новый год праздновали так же, как сейчас, только отца за праздничным столом баба Надя припомнить не может.
Время ушло, а запах детства и волшебства, который таится в каждой зелёной иголочке, в каждом стеклянном зайчике, до сих пор с бабушкой. Грустно только, что рядом нет её детей и внуков, так уж раскидала жизнь по разным городам. Но этот праздник всё ещё несёт в себе много радости и дух сказки.
Настя топала по скрипучему снегу, уткнувшись носом в колючий шарф. До почты оставалось совсем чуть-чуть, но нос уже покраснел, и скоро девочка рисковала заменить собою Деда мороза на ёлке. Ресницы в снегу, белый шарф похож на бороду, а огромная шуба, которую мама торжественно напялила на Настю, вполне могла сойти за тулуп Мороза.
Мимо кто-то пролетел на санках, весело улюлюкая, позади яростно сигналил автобус, которому всё не давали выехать с остановки, и вот Сашка промчался в нескольких сантиметрах, сбивая с ног.
Настя задохнулась от возмущения, глядя как несносный одноклассник резво припустил к почтовому ящику, даже не оглянувшись на присыпанную снегом девочку.
Мама Насти как раз решила пообщаться с мамой этого хулигана, чем девочка и воспользовалась, быстро преодолевая расстояние до Шурика. Обиженно дёрнула того за капюшон.
–Ты слепой что ли, чего так носишься? – девочка проследила за рукой одноклассника, вытянувшей из портфеля очень знакомое письмо. Точно такое же она сейчас держала двумя неудобными варежками.
–Я тебя не заметил. – фыркнул мальчишка и бросил своё письмо в почтовый ящик.
–Врёшь. – обвинила его Настя, собираясь читать нотацию. Но почему-то решила вместо этого спросить: – Ты Деду Морозу письмо отправил?
–Угу. Ты ведь знаешь, что меня с секции плаванья выгнали. Отец забрал приставку, хочу новую. – поведал Шурик, склонив голову, глядя на Настино письмо. – Ты тоже?
–Да. Я хочу съездить к бабушке в Вологду, она там совсем одна. А у мамы нет денег на билеты. – Настя вздохнула. – Тебя же за прогулы выгнали? Это ведь из-за приставки, да?
–Ну из-за неё, и что? У меня не было времени на плаванье. – мальчишка сморщил нос. К письму одноклассницы он потерял интерес.
–Неужели игры были важнее? – при всём желании, Настя никак не могла понять, как ради мимолётного развлечения можно бросить занятие, в котором ты делаешь огромные успехи? Саше прощали и прогулы уроков за его медали, которые он приносил школе. Почему же он не хочет ничего исправить?
–Тебе не понять. – явно начал раздражаться от беседы мальчик. Снегопад, тем временем, начал превращаться в метель. – Сама вот могла бы что-то пополезнее попросить, чем съездить разок куда-то там.
–Не куда-то, а к бабушке. – возмутилась Настя. – Знаешь, это тебе не понять. Ты готов променять всё на какие-то игрушки. Небось к своей бабушке ни разу за эту зиму не подошёл, не обнял, за приставкой всё время сидел.
Лицо Саши исказилось от злости.
–Знаешь что!? – выдохнул мальчишка, а в следующую секунду вырвал у Насти письмо, кинул в снег, и затоптал ногами.
–Ты что делаешь? – девочка сначала бросилась за Сашей, потом передумала, вернулась к письму, и поняла, что оно безнадёжно помято и где-то даже порвано. Взгляд в сторону мамы дал понять, что обе женщины просто не обращают внимания на «игры» своих детей. Стало так обидно…
