Инфинитум

Книга посвящается светлой памяти моего дедушки Василия Ананьевича.

Нет памяти о прежнем: да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

Ветхий Завет: Екклесиаст 1.11

Я…я есть странный человек, меня просто так не описать, я ношу много масок, но в последнее время их только две, и я среди них не знаю – которая моё лицо, а которая настоящая.

Последний золотой луч погас в листве, уступая место лёгким сумеркам. Призрачное покрывало укутало лес к вечеру. Лёгкий туман заструился по полянам, стекая в овражки и ложась там белым облаком. Стихли дневные звуки, смолкли птицы, спрятались в норки те, кто ночью спит… В Вековой лес спустился вечер.

Подул северный ветер. Он принёс с собой пронизывающий холод ночи, вечной Тьмы и угасающей жизни. Густые чёрные тучи заслонили собой небо так, что через несколько минут в лесу стало темно, как самой тёмной ночью. Вдалеке послышалось зловещее хриплое карканье ворона, пророчащее неминуемое несчастье. Раскаты грома пронеслись по лесу, заставляя зверей и птиц в лесу укрыться в своих берлогах, норах и гнёздах. Ветер выл с такой свирепой выразительностью, что казался одушевлённым. Толстенные, в несколько обхватов, стволы деревьев скрипели и стонали. Невольному наблюдателю могло показаться, что жизнь в лесу остановилась, но это было не так…

Беспокойство природы проникло в скрытые в густой листве Векового леса поселения эльфов. Сейчас ни один представитель древней расы не спал.

Миримэ достала из шкафа посох сделанный из орешника. Он помогал ей усмирять разбушевавшуюся погоду, усиливал и удваивал силу самой провидицы. Украшал посох большой драгоценный камень, от которого исходило тепло. Посох был очень древний, его изготовили давно, ещё во времена зарождения эльфийской расы, но от этого не утерявший магических свойств.

Она поднялась на террасу, расположенную на верхнем этаже, и сделала несколько защитных движений посохом в воздухе пытаясь усмирить порывистый разрушающий Северный Ветер. Подчиняясь магии провидицы, ветер постепенно начал утихать.

Спустившись по винтовой лестнице, Миримэ направилась на площадь. Ветер уже стих, но тучи не расходились. Гремело всё так же раскатисто, темнота не отступала, и только сверкающие молнии помогали различать стволы деревьев. На площади собралось много народу. Осознание того, что многие сегодня ночью погибнут, не отпускало Миримэ, и ей становилось всё хуже. Она не боялась смерти, но видеть смерть других – было выше её сил.

Провидице хотелось кричать, бежать из леса, но разум подсказывал ей: если они примут бой, у них есть шанс спастись. Миримэ чувствовала – до нападения ещё есть время. Ей нужно было попрощаться с лесом, который обеспечивал кров ей и её родным, на протяжении сотен лет. Здесь она родилась, здесь училась магии, здесь жили её родители.

Голоса, пытающиеся перекричать раскаты грома, медленно отдалялись. Она слышала только отдельные фразы: «…битва за родной лес», «долг каждого эльфа…», «…даже если мы погибнем …», как ни странно, но даже самые банальные слова в подобной ситуации укрепляют боевой дух эльфов. Миримэ отошла достаточно далеко от площади и уже совсем не слышала голосов. Лишь шелест листьев от капель дождя напоминал ей о том, что она в родном лесу. Идя в темноте по лесной тропинке, Миримэ вспоминала прошлое. Её глаза блестели. В них притаилась бездонная глубина Вселенной. Казалось, что через эти глаза на мир смотрит сам Творец, пустота, сознание.