Инквизитор

© Тулиша Я., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Перо замерло на поставленной точке и подскочило. Державший его мужчина на мгновение задумался, затем изящно обмакнул кончик пера в чернильницу и исправил написанное.

В этот раз он аккуратнее вывел имя того, с кем ему позволили побеседовать. Верховный отец Рафаэль редко разрешал общаться с заключенными, ведь их зараза могла легко проникнуть в чужие умы и сердца. Но Натану не раз приходилось выслушивать различные душераздирающие истории, он мог бы даже написать книгу о каждом из осужденных, но знал, что тогда удостоится смерти.

Натан был из тех людей, что держатся за победителя. Он знал, что церковные убеждения всегда подвергались и будут подвергаться сомнению, а стоящие у власти всегда будут пытаться силой удержать крупицы мира. Ему предоставлялась редкая возможность созерцать человечество на одной из низших ступеней развития. Но один он ничего не мог поделать, да и желанием большим не горел. Пусть молодые сражаются и воюют за свободу и равноправие, он лишь хотел дожить оставшиеся годы в тишине и спокойствии.

А жизнь его, если подумать, была весьма неплоха. И пусть другие не считали его даже за мужчину, он был тих и до ужаса неприятен каждому. Свою жизнь он посвятил книгам и изучению прошлого, переписывая старинные манускрипты. Натан стал летописцем, и до сих пор его это устраивало. Главное – писать то, что от него хотят, ни больше ни меньше. Он прекрасно знал, какое наказание ждет его, упомяни он какую-нибудь ересь в своих текстах. Так что слушать и записывать истории осужденных стало его маленькой местью инквизиции. Он научился избегать их глупые правила, оставаясь в безопасности, хоть и рискуя каждый раз.

Натан почувствовал легкое волнение, когда в дверь постучали. Он бросил взгляд на стол, проверяя, все ли на своих местах. Длинное гусиное перо, чернильница в серебряной подставке, потрепанная книга с уже начертанным там именем…

– Входите! – произнес он громко и поправил темную рясу.

Он не был служителем церкви, но все равно обязан был соблюдать все ее правила и обеты, так как являлся летописцем. Другие священники с подозрением относились к его деятельности, один несколько лет назад даже донес на него Рафаэлю. Но у Натана хорошие с ним отношения, к тому же Верховный отец знал, что ни на что злодейское тот не способен.

Тяжелая дубовая дверь отворилась, и вошли двое солдат. Шлемы скрывали большую часть лица, заметны были лишь изогнутые недовольством губы. Под руки они вели молодого заключенного. Сердце Натана учащенно забилось. Он так ждал этой встречи, хотел узнать правду об этом человеке, и вот наконец ему позволили!

Он едва не подскочил на месте, но, сдержавшись, лишь указал широкой ладонью на стул перед собой. Стражники грубо пнули заключенного, и тот почти на ощупь отыскал сидение. Натан впервые видел его так близко.

Стражники и инквизиторы хорошо над ним поработали, на мужчине не осталось живого места. Это был еще даже не мужчина, его лицо дышало юностью и энергией. Серые глаза из-под густых бровей смотрели настороженно и враждебно, Адам явно готов был оценить опасность и моментально на нее среагировать. Волосы темного цвета, как мог судить Натан, но здесь могла возникнуть ошибка: человек, проведший больше двух месяцев в подземелье, мог утратить первоначальный облик, испачкавшись в земле и грязи. И действительно, все его лицо и руки, выглядывающие из-под порванной рубахи, были покрыты засохшей кровью и пылью, которая ложилась на кожу слоями. Подбородок и щеки покрывала бесформенно отросшая борода. Натан испытал некоторое отвращение, оценив, в каком положении держали этого человека. Но в нем возникло еще какое-то чувство. Восхищение, быть может. Несмотря на два месяца истязаний и пыток, исхудавшее тело и от усталости ввалившиеся глаза, Адам был прекрасен.