Мистический Путь Шамана. Руководство для Осознанной Жизни

Все права защищены. Эту книгу или любую ее часть нельзя воспроизводить или использовать каким-либо образом без письменного разрешения издателя, за исключением использования кратких цитат в рецензии на книгу.

Весь текст, представленный в данной книге, имеет исключительно информационный характер. Автор делится своим личным опытом и знаниями с целью вдохновить и предложить новые способы размышлений, но не с целью заменить профессиональные консультации.

Содержимое книги не является заменой мнения квалифицированных специалистов в области медицины, психологии, психотерапии или других профессиональных областей. Если у вас есть физические, психологические или эмоциональные состояния, требующие внимания профессионалов, автор рекомендует обратиться за консультацией к врачам или сертифицированным специалистам.

Личный опыт автора отражает индивидуальное восприятие и не может рассматриваться как универсальный метод диагностики, лечения или гарантированного результата. Все практики и рекомендации следует применять с осознанной ответственностью и при необходимости после консультации с соответствующими специалистами.

Если вы спросите меня, что я любила делать в детстве, до семи лет, я отвечу: целыми днями играла с другими детьми в обычном советском дворе, на улице, в мире, где не было ничего, кроме ветра, неба и птичьего гомона. Если мама и могла заманить меня домой поесть, то мое место было у окна, где я могла стоять часами, прижимаясь к подоконнику, и смотреть далеко в небо. Часы текли, мама на заднем плане занималась домашними делами и напевала себе песню, которая стала частью моего детства – «Дивлюсь я на небо» Михаила Петренко. Эта печальная мелодия, полна тоски и светлой мечте о полете, стала для меня голосом самого неба, тем зовом, который в будущем приведет меня на путь шаманства.

Задумчивым взглядом на небо взираю:

Мне б сокола крылья, но я не летаю,

О, Господи, в мире всему есть предел…

Я б крылья расправил и в небо взлетел.

За тучи далекие, в дальние страны,

Судьбу поискать, залечить в сердце раны,

У звезд и у солнца о счастье молить,

И в свете их ясном о горе забыть.

Судьбой своей с детства я был обделенным,

Слугой для нее, и мальчишкой бездомным,

Чужой у судьбы и чужой у людей:

Да разве ж кто любит безродных детей?

С бедою в обнимку всегда засыпаю,

В лишеньях и горестях век коротаю,

Но в жизни не будет мне доли иной —

Далекое небо – вот дом мой родной.

И, если тоска меня вдруг одолеет,

На небо взгляну, и в душе потеплеет.

Что я сирота, мне забыть нелегко,

Летят мои думы уже высоко…

Мне б крылья орлиные, силу, терпенья,

Я б землю оставил и на новоселье

Орлом в бесконечное небо вспорхнул,

И в облаке белом для всех утонул!

Казалось бы, почему именно эти строки остались со мной на всю жизнь? Как можно забыть, а потом вспомнить песню из детства? Случилось это на церемонии у древних шаманов, когда слова о том, как высоко улетели мои детские думы, отозвались во мне. Тогда я поняла, что это не просто песня и не просто память: это след души моей матери, потерявшей свою маму, когда ей было всего двенадцать лет. В детстве этот полет – за горизонт, к свету и свободе, – стал для меня чем-то неведомо родным. Я всегда жила с ощущением, что небо – дом моей души, а орел, свободная птица, стала символом, олицетворением стремления души.