Из золушки в принцессу! Это невозможно!
На втором этаже кирпичного двухэтажного дома находились две большие спальни, комната для гостей и большая ванная комната. Кухня и просторная гостиная с камином – на первом этаже. Все украшено и обставлено дорогой мебелью. Лили не могла нарадоваться своим новым жильем.
Она прошлась по гостиной, выглянула в окно на заросшую травой лужайку. Участки между ее домом и соседним разделяла изгородь из густого, на вид странного кустарника. Цветы напоминали розы, но розами не были. Тот сад, что находится рядом, содержится в идеальном порядке. Девушка попыталась подавить чувство обиды, сравнивая соседский дом со своим. Предстоит много работы, чтобы добиться таких же результатов. Интересно, кто занимается этим садом? Затем облегченно вздохнула и подумала, что бабушкин дом намного лучше, чем та заброшка в старом поселке, о котором говорила мама. Она мечтала о подобном доме, на который так долго и старательно откладывала каждый оставшийся рубль. Лили жила вполне нормальной жизнью обычного человека, а затем вдруг обнаружилось, что бабка со стороны отца, умирая, указала в завещании ее имя. Что неожиданностью стало не только для Лили, но и для других членов большой семьи.
***
– Надеюсь, все довольны? – обратился к присутствующим людям сотрудник нотариуса и по совместительству большой друг бабушки, после того, как огласил завещание.
Все, кто сейчас находился в зале, молча, уставились на Лилю Углицкую. Возможно, в их головах созревал коварный план по уничтожению противника в ее лице.
– Вижу, что все. Что же, поздравляю каждого из членов семей Булатовых-Суховых с приобретением ценных и довольно дорогих вещей, принадлежащих ранее вашей бабушке и прабабушке, Веронике Семеновне Булатовой.
– Это несправедливо. Бабушка ее вообще не знала. Кто-нибудь знает эту особу?
– Вот, кто она такая, а? Откуда взялась? – задает вопросы недовольная Мария Булатова-Сухова, внучка Вероники.
– А вы не думаете, что Вероника Семеновна все специально придумала, чтобы нас чему-то научить? – интеллигентно заметил мужичок в очечках.
– Что вы такое несете, братец? – возмутилась Софья, сестра Марии, обмахивая свое ухоженное лицо кружевным веером.
– Да как же это возможно? Это мы ее семья. Мы общались с бабушкой почти каждый день. В кино вместе ходили. В саду с цветами возились. Картины рисовали.
– Не особо-то вы и рады были, – заметил кто-то из присутствующих.
– Кстати, – Мария перевела взгляд на Софью, – я хочу купить у вас все бабушкины картины и чайный сервиз с золотыми ложечками. А еще…
– Исключено, Мария Федоровна! Она эти картины и сервиз мне завещала. Будьте рады тому, что имеете и не заглядывайтесь на чужое.
Цвет лица Василия Федоровича, брата Марии и Софьи, приобрел багровый оттенок. Все это время он сидел молча, наблюдая за спором сестер, и не смел влезать, хоть и обладал своим не мало важным мнением.
– Положение изменить нельзя, – объявил нотариус и протянул Лиле ключи от заветного особняка.
– А как же наш Жора? – кто-то вспомнил о рыжем коте, которому на это время было уже почти двенадцать лет.
– Жора Борисович (бабушка назвала кота в честь своего первого мужа), по просьбе Вероники Семеновны был устроен в питомник.
– Зачем же она Жорика туда?
– Ничего с твоим Жориком не случится. Ему полезно побыть дальше от холодильника. Может, хоть за ум возьмется, и мышей начнет ловить. Имя у него, конечно, подходящее, – усмехнулась Софья.
