Возвращение

© Роман Тарасов, 2019

ISBN 978-5-0050-2195-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Братишка, ты опять уснул за столом? – бросив сумку на диван, Арвинд подошел к брату и легонько потрепал его по волосам.

– Что? А? – Рехан оторвался от стола и сонными глазами посмотрел на него. – Да, наверное. Никак не мог поставить правильно код, совсем замучился с ним и…

– Оставь в покое свои игры. Давай, ложись уже спать, а то поздно.

– Я хотел дождаться тебя, – сказал Рехан.

– Вот и дождался, а теперь быстро в кровать.

Потирая заспанные глаза, Рехан развернулся в своей инвалидной коляске и направился в ванную, но в дверях остановился:

– Там тебя ужин ждет. Ты поешь? Сегодня я сам приготовил.

– А где же была миссис Банерджи?

– Она позвонила и сказала, что ее дочка приболела. Но ты не волнуйся, у меня все в полном порядке.

Несмотря на слабые возражения брата, Рехан все-таки посидел с братом на кухне, пока тот ужинал, и затем они разошлись каждый по своим комнатам.

Лежа в темноте Арвинд смотрел в открытое окно на звезды. Легкий ночной ветерок слабо колыхал занавески, где-то лаяла собака, играло радио. Несмотря на то, что часть города оживала ночью, их дом находился в относительно спокойном районе, и можно было отдохнуть, не опасаясь утренних криков газетчиков, молочников и других рабочих. Но сон все равно не шел к нему. Мысли о младшем брате давно стали его постоянными спутниками и, когда он не думал о работе, он всегда думал о Рехане. Или родителях. Но о них в последнее время все меньше, так как все, что можно было сделать для них, было сделано, а для Рехана – еще нет. Их родители погибли шесть лет назад в автокатастрофе и Арвинд до сих пор помнил тот тревожный звонок, прозвучавший среди дня. Это был их дядя, и он странным, непохожим тогда на самого себя голосом сказал Арвинду срочно приехать в больницу. Едва успев получить права, Арвинд тогда примчался на недавно купленной машине в больницу так быстро, как только смог, но успел застать в живых только отца, а точнее, его последние минуты. Он так и не смог с ним попрощаться, отец умер, не приходя в сознание, а по данным полиции и судмедэксперта их мама погибла непосредственно во время самой аварии.

– А где мой брат? – едва шевеля губами спросил он тогда дядю.

Они сидели в ярко освещенном фойе отделения и то ли от этого света, то ли от случившегося, лицо дяди казалось невероятно постаревшим.

– Он в реанимации, и врачи пока не могут дать точного прогноза. Рехан вылетел через лобовое стекло и…, – тут дядя не выдержал и, уронив голову на руки, заплакал.

Не говоря ни слова, Арвинд спустился тогда на первый этаж больницы, где в одной из комнат был обустроен небольшой храм и остаток дня, вечера и часть ночи провел там, молясь, пока чья-то рука не легла на его плечо. По глазам дяди он не мог понять результат действий врачей, да и не хотел. Они все устали, и требовалось только одно – слово. Или слова. Присев на корточки рядом с племянником, дядя погладил его по голове.

– Рехан жив, – сказал он, – но ходить он навряд ли сможет.

Следующие несколько дней Арвинд помнил, как в тумане. Похороны, какие-то бесконечные бумаги, люди из полиции, коллеги по работе. Поначалу он забросил учебу в университете, но дядя строго-настрого наказал ему продолжать обучение. В конце концов учебный год практически только начался, и это был его первый год, а потому пропускать занятия было равносильно отчислению. У дяди же оставался ровно месяц, который он выпросил у работодателя в связи с сложившимися обстоятельствами, а дальше ему предстояло вернуться в Штаты. За это время он постарался сделать по максимуму для своих племянников. Вопрос с жильем отпадал сразу, так как родители оставили ребятам достаточно обустроенную квартиру в многоквартирном доме. Аренду за жилье дядя брал на себя и заодно договорился со своим личным юристом о том, что он будет ежемесячно посылать племянникам определенную сумму денег. Вместе с Арвиндом они даже успели свозить шестилетнего Рехана в Штаты, чтобы его осмотрели тамошние врачи, но и они лишь развели руками. Слишком сильные повреждения позвоночника, ничего сделать нельзя, таков был вердикт.