Ностратические тайны русского языка

Язык – это история народа.

Язык – это путь цивилизации и культуры…

Поэтому-то изучение и сбережение русского языка является не праздным занятием

от нечего делать, но насущной необходимостью.

А. И. Куприн.

Упомянутая в эпиграфе «насущная необходимость» уже несколько лет не дает мне покоя… Дело в том, что русский язык это не только синтаксис и морфология (грамматика), фонетика (наука о звуковой стороне языка), лексикология (направление, изучающее словарный запас речи) и графика (отрасль, занимающаяся видами письменности, которой обладал и обладает язык).

Язык это также этимология! Разумеется, не каждый осознает потребность в познании изначального значения тех или иных лексем – единиц словарного состава, состоящих из слов, служебных частей речи (хотя это тоже слова) и идиом (устойчивых словосочетаний и выражений). Этимология есть и у фразеологизмов (устойчивых словосочетаний, свойственных одному языку).

Самую первую семантику (смысловое значение) лексических единиц мозг начинает «требовать», если человек связан с филологическими дисциплинами, уроками логики, юриспунденцией. Дело в том, что такие специалисты несут особую ответственность за подбор слов и лексических конструкций, из них состоящих. Стараются предельно точно передать мысль. Но когда-то давно выбранные ими слова несли в себе иные смыслы – когда родственные, а когда противоположные.

Однако в не меньшей, а, по-моему, даже в большей, степени происхождение слов и оборотов речи интересует историков. У меня имеется диплом об историческом образовании. Мне и моим коллегам интересно все, что было раньше. ВСЕ в глобальном понимании этого слова, в том числе и «стартовые» смыслы каждой лексической единицы. В первую очередь, больших слов и идиоматических конструкций, а также предлогов, частиц и союзов в предложениях родной речи.

Большинство из слов в той или иной степени уже поменяли свою семантику (значение). И, порой, сам характер изменений смысла уже что-то говорит о взаимодействиях в ходе исторического процесса. Изменения соответствуют периодам, в которые они происходили. И в этой связи есть еще более сильный мотив для историка познать тайны языка изучаемого региона. Я здесь как раз о России. Дело в том, что именно русский содержит в себе, мало того, что корни слов древних индоевропейских языков, так еще и является хранителем корней, общих для трех, а, может, даже для четырех языковых семей. Когда классики говорили, что русский язык – «кладезь», то имели в виду больше его красоту и обилие синонимов. Но русский оказался кладезем еще и в ином аспекте. А те самые синонимы (если уж мы о них начали) являются доказательством многообразия сразу и элементов генезиса нашего языка, и языков славянской группы вообще.

Приведу лишь три примера, чтобы смысл моего высказывания лучше уложился в голове. Есть часть речной акватории, защищенная от течения и ледохода. Она имеет сразу 3 названия. 1. От западно-иранского («скифо-сарматского»). 2. От венетского (протославянского) и 3. От общего для всех ИЕ-народов корня. Что это за варианты? 1. Затон. 2. Заводь. 3. Затока. ЗА, как вы поняли, это всего лишь приставка. Корнями являются ТОН, ВОД и ТОК. 1. ТОН (ДОН) на осетинском (прямом наследнике аланского) до сих пор обозначает все, что связано с водой. 2. ВОД – лексическая «база» из предполагаемого языка венетов, который родственен по происхождению исчезнувшим балтским и германским языкам. В них корень ВОД отвечал за воду, но у некоторых наследников этого тройного единства он сильно видоизменился. Впрочем, тут стоит пояснить, что слово АОДА было и у античных иранцев (на это обратил внимание А. Зализняк). 3. ТОК (будь он хоть водным поТОКом, хоть «струей» электронов в проводах) касается индоевропейского корня ТОК/ТАК/ТЕК. Основа была характерна, в том числе, для иллирийского и фракийского (ныне мертвых) языков. Может, у протославян корень стал применяться к воде именно под их влиянием. Есть и пример с 4 разновидностями произнесения нами корней, распространенных в далеких друг от друга индоевропейских зонах. Все изначально обозначали лишь форму Светила, но потом кое-где и его цвет… Это корни в словах КОЛоврат, СОЛнце, ХОРошо и КАУРый. Читайте мои этимологические очерки во 2 половине книги. А если взять еще и диалектные русские слова, то народы-предки русского человека выдают себя еще богаче. Возьмем для примера онимы разговорных процессов. Русские севера любят КАЛякать (у племенного союза меря КАЛЯК это разговор). На южных пространствах ГУТАРили (ГУТОРили), потому что ГУТТОР это разговор у канувшего в Лету народа готов, с которым знались не славяне, а еще праславяне – предположительно венеты. А вот между этими зонами как раз и ГОВОРили (ГВАР, ГАУРа, ГОВОР на языке вымерших балтских народов – «шуметь», «болтать», «говор»). Для венетов те народы были ближайшими родственниками (также как вымершие полабские этносы, племена польского и восточногерманского Поморья). Иное дело МОЛвить или МОЛить – возможное «общеевропейское» «проСЛАВлять». Еще у Гомера мы видим МЕЛьпо («хвалю»). МОЛва и проСЛАВление у нас связаны. «СЛОВить» в древности – это и понятно говорить, и проСЛАВлять. Итак, язык наших пращуров и протобалтов формировался меж тремя стихиями. 1.протогерманской, 2.общей для будущих италиков, иллирийцев, фракийцев, кельтов и 3.западно-иранской (к ней относятся киммерийцы, скифы, сарматы; все, вероятно, одного корня).