Сыромицкий Владимир Михайлович родился в 1953 году в селе Кумак Новоорского района в многодетной семье. 20 лет отработал на ОЦМ и 20 лет шахтёром на Гайском горно – обогатительном комбинате. Сейчас на заслуженном отдыхе.
Летом активно работает в своём саду-огороде. Зимой занимается творчеством – резьбой по дереву, пишет стихи.
Его с детства тянуло ко всему прекрасному – любил живопись, поэзию.
С 1994 года его стихи публикуются в местных газетах «Горняцкая округа» и «Гайская новь». Стихи Владимира также опубликованы в коллективном сборнике «Поклонимся ушедшим и живым» издание Орской епархии.
В 2005 году вышел в свет сборник его стихов «Бег иноходца».
В 2021 году участвовал в поэтическом конкурсе самодеятельных поэтов – работников горно – металлургического комплекса России на премию им. Ф. Т. Селянина.
Утро серое в тумане,
Росы травы гнут,
Запах их слегка дурманит
Голову мою.
Я сегодня выйду в поле
Встретить, чтоб рассвет,
Там дышать мне будет вольно,
Я степи поэт.
Расскажу, как травы гнутся
В свежей, утренней росе,
Кони как в степи пасутся,
Как встает рассвет,
Как за речкой до рассвета
Иволга поет,
И тальянка плачет где-то,
В юность нас зовет.
Он в наш город пришел, как хозяин,
Не спросив разрешения войти.
Он идет, но идет не шагает…
Как понятно мне вам объяснить?
Лег на крыше домов, лег он в парке,
Лег на площади, видно, устал.
Может, стало ему очень жарко?
Ну, а может он просто там спал.
Отдохнувши, решил прогуляться,
Укрыть город объятием своим,
Ну, а может и на ночь остаться
И еще показать нам экстрим.
Ночь упрятала город под шалью,
Зажигаются в окнах огни,
Но под мутною млечной вуалью
Тускло смотрят на город они.
Фонари после спячки проснулись,
Чтоб приветствовать город ночной,
Но увидев его, ужаснулись —
Он стоял перед ними стеной.
Кто же этот и жуткий и мерзкий,
О нем песни в народе поют,
Он бывает и ласков и дерзкий.
Ну, а люди туманом зовут.
Мне кукушка куковала, мало лет я проживу,
И цыганка то сказала, глядя на руку мою.
Линия жизни та не длинной на руке моей была,
– Жизнь твоя будет в мученьях, – заявила мне она.
– И за что мне эти муки? – задал я вопрос такой, —
Не в крови ведь мои руки, да и чистый я душой.
А она, в глаза не глядя и с акцентом говоря:
– Положи мне в руку, дядя, не пятак, не три рубля,
А зеленую бумажку, да была, чтоб поновей,
Портрет чтоб Джорджа Вашингтона улыбался
мне на ней.
– Я шахтером отработал, много лет, – так ей сказал, —
Но таких бумаг зеленых я в руках и не держал.
Я их видел на картинках иль в кино – боевиках,
У кого их было много, знаю кровь, что на руках.
Мне не надо эти страсти и греха на душу брать,
Жизнь прожить хочу спокойно и стихи свои писать.
Я никогда не соглашусь,
Не променяю своё бремя
На жизнь спокойную и пусть,
Ушли года, ушло и время.
Пусть я не молод и прожил
Уже полвека, ведь скажите,
Но всё ж за хвост я ухватил
Свою летевшую жар-птицу.
Я не боюсь её держать,
Обжечься голыми руками,
И всё, что надо мне сказать,
Сказать умею я стихами.
Нос курносый и в веснушках,
Струйка крови на губах,
Ну, конечно же, он – русский
И одет он в камуфляж.
